На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье] (Инглз-Уайлдер) - страница 2

Перед дверью лежали две большие отвратительные собаки. При виде Лоры они медленно поднялись.

Лора припустила вверх по тропинке — обратно к фургону. Подбежав к Мэри, она шепнула:

— Там внизу — дверь в земле и два больших пса.

Она оглянулась и увидела, что собаки приближаются. Из-под фургона послышалось раскатистое рычание Джека. Он скалился на собак, показывая им свои страшные зубы.

— Ваши собаки? — спросил папа мистера Хансона. Мистер Хансон обернулся и сказал какие-то слова, которых Лора не поняла. Но собаки поняли. Одна следом за другой они затрусили обратно по тропинке и скрылись внизу.

Папа с мистером Хансоном медленно направились к хлеву. Маленький хлев был сложен не из бревен. На стенах и на крыше росла и гнулась под ветром трава.

Лора и Мэри остались возле фургона, поближе к Джеку. Они смотрели, как ветер волнует степную траву и клонит к земле желтые цветы. Из травы выпархивали птицы и, пролетев немного, опять в ней скрывались. Купол неба был очень высоким, ровная линия соединяла его вдали с круглой землей.

Потом папа с мистером Хансоном вернулись, и папа сказал:

— По рукам, Хансон. Завтра поедем в город и уладим все с бумагами. А сегодня мы заночуем неподалеку.

— Угу, угу, — соглашался мистер Хансон.

Папа поднял Мэри и Лору в фургон, и они отъехали в прерию. Маме он сказал, что обменял Пэт и Пэтти на землю мистера Хансона, а Зайку, маленького мула, и парусину с фургона — на его посевы и на его волов.

Он распряг Пэт и Пэтти и отвел их к ручью на водопой. Потом привязал их пастись и стал помогать маме располагаться на ночлег. Лора притихла. Ей не хотелось играть, а когда все уселись ужинать у костра — совсем не хотелось есть.

— Сегодня мы ночуем в поле последний раз, — сказал папа. — Завтра переберемся в собственный дом. Там у ручья землянка, Каролина.

— Ох, Чарльз, — откликнулась мама, — в землянке нам еще жить не приходилось.

— Там наверняка чисто, — сказал ей папа. — Норвежцы — люди чистоплотные. Мы в ней славно перезимуем. Зима ведь уже на носу.

— Хорошо, что мы устроились до того, как пошел снег, — согласилась мама.

— Дай только собрать первый урожай пшеницы, — сказал папа. — Будут у нас и дом, и лошади, а может, и коляска. Это же настоящий пшеничный край, Каролина! Жирная, ровная земля, нигде ни деревца, ни камня. Не пойму, отчего у Хансона засеяно такое маленькое поле. Наверное, была засуха, а может, он фермер никудышный. Очень уж пшеница у него редкая и хилая.

В темноте за костром паслись Пэт, Пэтти и Зайка. Они с хрустом отщипывали и пережевывали траву, глядя сквозь темноту на низкие звезды, и мирно помахивали хвостами. Они не знали еще, что их обменяли.