Долгая зима (Инглз-Уайлдер) - страница 93
— Нет, Лора.
С этими словами папа вышел из кухни, и за ним захлопнулась передняя дверь.
Альманзо и Рой ужинали. Альманзо напек оладий и пересыпал их сахаром. Рой съел уже половину стопки оладий, а Альманзо приближался к концу своей. На столе стояла еще одна нетронутая высокая стопка из двух десятков оладий, с которых струйками стекал растопившийся сахар. В эту минуту в дверь постучали. Рой открыл дверь.
— Заходите, мистер Инглз! Садитесь к столу, отведайте наших оладий, — пригласил он.
— Спасибо, — отвечал папа. — Вы не продадите мне немного пшеницы?
— Мне очень жаль, но у нас больше ничего нет.
— Все продали?
— Да, все продали.
— Я бы вам хорошо заплатил.
— Зря я не привез еще вагон, — отозвался Рой. — Но все равно, поужинайте с нами. Манзо очень гордится своими оладьями.
Папа ничего не ответил. Он подошел к задней стене и приподнял висевшее на деревянной шпильке седло.
— Что вы делаете? — воскликнул Альманзо.
Папа прижал к стене край молочного ведра и вытащил из дырки шпильку. В ведро со стуком посыпалась струйка пшеницы.
— Я покупаю у вас пшеницу, ребята, — сказал папа.
— Послушайте! Это семенная пшеница. Я ее не продаю! — возмутился Альманзо.
— У нас в доме не осталось ни зернышка, и я решил купить немного пшеницы, пояснил папа.
Зерна продолжали сыпаться в ведро и, соскальзывая выраставшей в нем горки, тихонько позвякивали, ударяясь в жестяное ведро. Альманзо стоял и смотрел на папу, а Рой придвинул свой стул к стене, сел, засунул руки в карманы и с насмешливой улыбкой уставился на брата.
Когда ведро наполнилось, папа засунул шпильку обратно в дырку, плотно забил ее кулаком, а затем легонько простучал стену сверху вниз, слева направо и справа налево.
— У вас тут очень много пшеницы, — заметил он. — А теперь поговорим о цене. Сколько я вам должен?
— Откуда вы узнали, что там пшеница? — поинтересовался Альманзо.
— Эта комната внутри меньше, чем снаружи, — отвечал папа. — Она на добрый фут короче, и если прибавить еще два на четыре за счет косяков, получается пространство в шестнадцать дюймов. Каждый, у кого есть глазомер, сразу это увидит.
— Провалиться мне на этом месте! — воскликнул Альманзо.
— Я заметил, что в эту дырку вставлен сучок, когда вы сняли со стены седло в день охоты на антилоп, — сказал папа. — Вот я и решил, что у вас там зерно. Больше ничего из дырки высыпаться не может.
— Кто-нибудь еще про это знает?
— Насколько мне известно, никто, — отвечал папа.
— Послушайте, — сказал Рой. — Мы не знали, что у вас закончилась пшеница. Она принадлежит не мне, а Альманзо, но он не стал бы ее жалеть, видя, что кто-то умирал с голоду.