Сноха Лукерья отвезла их на станцию.
Поезд шел медленно, подолгу простаивая на станциях, и в Ростов пришел с большим опозданием, к вечеру следующего дня.
Перрон вокзала был густо забит народом. По замусоренной платформе сновали солдаты, казаки, офицеры. В глазах пестрило от красных бантов. У многих военных кокарды были обернуты красной материей. Один какой-то солдат покрыл алой материей даже погоны.
Прохор и Виктор выгрузили из вагона мешки с продуктами, в изобилии наготовленные матерью и Лукерьей. Смотря на них, Прохор сокрушенно разводил руками:
— Что мы с ними будем делать? Как потащим к Константину? Я и адрес-то как следует не знаю его.
— Может, носильщика возьмем? — предложил Виктор. — До трамвая поможет донести.
— Придется, — согласился Прохор. — Пойди поищи носильщика. — И вдруг, кого-то увидев в толпе солдат, он обрадованно крикнул:
— Семен Михайлович!.. Буденный!.. Никак, ты?.. Здорово, дорогой!
Бренча шпорами, к Прохору с недоумевающей улыбкой подошел молодой, складно сбитый унтер-офицер с лихо закрученными усами. Из-под накинутой на плечи враспашку шинели на груди у него сверкали четыре георгиевских креста и четыре медали.
Солдаты почтительно обходили его, оглядывались.
— Бантист! — переговаривались они. — Бантист[2].
— Что-то я вас, браток, не узнаю, — всматриваясь в Прохора, нерешительно проговорил унтер-офицер.
— Ну как же так! — огорченно воскликнул Прохор. — Неужто забыл Прохора Ермакова?.. Но я-то тебя, Семен Михайлович, вовек не забуду. Помнишь, как на австрийском фронте ты меня, можно сказать, от смерти спас? У Малушинского фольварка. Помнишь?
— А-а! — вспоминая, вскричал унтер-офицер. — Ну как же не помнить. Помню отлично. Ермаков! Из наших сальских степей… Здорово, дорогой друг!
Они обнялись и крепко пожали друг другу руки.
— Тебя, брат, и не узнать, — показывая из-под холеных усов белые крепкие зубы, смеялся унтер-офицер. — Совсем ты каким-то другим стал. Смотри, молодой, красивый, румяный… Должно быть, на домашних харчах отъелся. Из дому, наверно?
— Из дому.
— На побывку приезжал?
— На побывку.
— Ну вот, так и есть, — снова засмеялся унтер-офицер. — Потому-то я тебя и не узнал. Жена тебя отмыла от фронтовой грязи, откормила.
— Я, Семен Михаилович, неженатый.
— Вот тебе на! Что же это ты не обзавелся женой? Казаки ведь рано женятся.
— Да так вот получилось, — усмехнулся Прохор. — В свое время не женился. А теперь уж буду жениться лет сорока. Возьму тогда себе жену молодую, семнадцатилетнюю…
— Хитер, — улыбнулся унтер-офицер. — Зачем в Ростов приехал?
— К брату заехал денька на два. Брат мой тут служит командиром сотни. А отсюда прямым направлением в полк, в действующую армию. А ты, Семен Михайлович, каким образом в Ростове оказался?