— Нет, право, господа, — радостно говорил горбоносый, похожий на турка, молодой лысеющий есаул с черными разбойными глазами. — Я когда узнал, что генерал Корнилов назначен правительством на пост верховного главнокомандующего, так меня… Ха-ха!.. даже слезу прошибло. До чего ж это изумительно правильно!.. А говорят, Керенский дурак. Да разве дурак мог бы додуматься до такой гениальной мысли?..
— Да, — жуя огурец, проговорил Константин. — Генерал Корнилов железный человек. В нем наше спасение. Уж он-то наведет порядочек!.. На-аведет!.. А то распустились так… — глянув на жену, запнулся он. Вера, как некстати ты здесь сидишь… Знаешь, мужские разговоры. Хочется более образно выразиться… а взглянешь на тебя, милое создание, и язык немеет.
— Ты что, хочешь, чтобы я ушла? — сердито посмотрела на него Вера.
— Боже упаси!.. — сразу послышалось несколько протестующих голосов. Что вы!.. Вы хотите нас осиротить?.. Одна-единственная дама. Какая бы без нее была скука. Как вам не стыдно, Константин Васильевич!..
— Вера Сергеевна является украшением нашего стола, — целуя ее надушенные пальцы, сказал молодой черноусый сотник.
— Сдаюсь!.. Сдаюсь!.. — смеясь, поднял руки Константин и, обернувшись к горбоносому есаулу, продолжал: — Да, Корнилов — железный человек. Я уже слышал, он требует у правительства введения смертной казни за неподчинение военачальникам. Вот я посмотрю, что теперь запоют комитетчики, — злорадно засмеялся он. — А то ведь ужас что творится… Развели бар… — прости, Верочка!.. — как это было с 249-м полком. Получили приказ о выступлении на фронт, а они, видите ли, стали его обсуждать: надо идти на фронт или не надо… Ну ясно, что на это скажет солдат: «Не хочу воевать! Хочу к жинке домой, под бок». Дурак, что ли, он подставлять лоб под пулю. А теперь их Корнилов прикрутит, заставит идти воевать… Я предлагаю, господа, выпить за генерала Корнилова.
— Я считаю, господа офицеры, — поднялся длинный, с продолговатым узким, крысиным лицом подъесаул в новеньком шоколадного цвета френче, что наш донской генерал Каледин нисколько не менее достоин, чем генерал Корнилов. Я, друзья мои, прежде хочу выпить за истинно донского казака Алексея Максимовича Каледина, в которого я верю… А генерал Корнилов, может быть, конечно, и достойный человек, но я его не знаю… За него мы выпьем потом…
— Я не возражаю, — охотно согласился Константин, чокаясь с подъесаулом. — Выпьем за генерала Корнилова и за Каледина. За старых, испытанных орлов. Ура-а!
Все поднялись и, чокаясь, закричали:
— Ура-а!
Виктор не принимал участия в выпивке. Никто его не приглашал. Не вспомнила о нем ни разу и Вера. Ей было не до него. За ней напропалую ухаживал красивый молодой сотник, и все ее внимание сейчас было уделено ему.