— Я несколько раз говорил с ним. Впечатления самые противоречивые. Умный, наблюдательный. Прошел суровую школу войны. Отзывы о нем людей, знавших его по партизанскому отряду, — лестные. Человек с большим самомнением. Внешне обаятельный. Внутренне неприятный. На работе — почти бюрократ. Но авторитетный. В семье — «хозяин» с какими-то домостроевскими замашками.
Полковник не успел докончить характеристики Виталия Андреевича. Секретарь обкома достал из папки на столе серозеленый конверт, а из него — листок бумаги.
— Ко мне пришло вот это письмо. Автор его — директор Пустовлянского районного Дома культуры. Прочитайте и скажите свое мнение.
Иванилов развернул листок.
«Я, Шурыкин Степан Яковлевич, коммунист с 1947 года, используя право, данное мне Уставом партии, обращаюсь, товарищ секретарь обкома, прямо к вам.
Я работаю директором районного Дома культуры, и по долгу службы мне положено отчитываться перед областным Домом народного творчества по вопросам моей работы. Несколько месяцев тому назад из областного Дома народного творчества пришел длинный список вопросов, на которые требовали ответа. Ответить полностью на эти вопросы — значит раскрыть специфику экономики района как в целом, так и по отдельным предприятиям. А это составляет одну из государственных тайн.
Директор областного Дома народного творчества, который подписал эти вопросы, — человек известный, с большим авторитетом. Я не мог заподозрить его в каких-то черных намерениях. Думал, что вопросы эти (я их посылаю вам) — одна из бюрократических бумаг, и ответил ему, что дать ответы на них не имею права.
Мне за это попало, но я продолжаю считать, что этот вопросник ни с какой стороны не касается культмассовой работы.
Я прошу вас обратить внимание на такое положение.
Коммунист С. Шурыкин».
— Степан Васильевич, вас генерал, должно быть, поставил в известность о том, что в наши руки попал годовой отчет шпионской организации?
— Письмо Шурыкина я вам передаю безотносительно к тому отчету. Но рекомендую еще раз проверить все дело Дубовой от начала до конца.
— Мы уже проверяли. Компрометирующих данных на Дробота нет.
— Я его ни в чем не обвиняю, — спокойно сказал секретарь обкома. — Между прочим, могу указать вам человека, который учился с ним в Харьковском педучилище.
Из кабинета секретаря обкома полковник вышел с чувством, с каким бегун подходит к финишу.
Бандита, которого убил майор, не опознали. И, хотя новых данных из покушения на Сергея Петровича извлечь не удалось, сам факт попытки убить Наливайко говорил, что расследование дела Дубовой стоит на правильном пути.