Раненный в грудь навылет, Сергей Петрович лежал в госпитале. Но работу, начатую им в Рымниках, бросать было нельзя. Полковник Иванилов предложил капитану Долотову заменить выбывшего из строя майора. Иван Иванович стал готовиться к отъезду. Для этого необходимо было усвоить все то, что уже удалось расследовать майору. На передачу дела полковник выделил капитану сутки. Побывав в госпитале у раненого, Иван Иванович возвратился в управление. Полковник его уже ждал.
— Лейтенант Сокол принес письмо, которое пришло в адрес Калинович.
Взглянув на письмо, Долотов увидел, что оно возвратное. Бумажный ярлычок с широкой печатью города Ворошилова говорил, что адресат выбыл. Но содержание письма было более чем примечательно.
«Соня, родная! Ты мне так давно не писала, что я не знаю, что с тобой, как ты живешь. И все-таки я тебе пишу… не с кем поделиться мыслями… Ты меня поймешь.
У нас с тобой жизнь была несладка. И, когда я вышла замуж, ты позавидовала мне. Как же! У меня своя семья… свои хлопоты… Мне было двадцать четыре, мужу сорок четыре. Но он был хорошим человеком. Потом началась война… Ах, как тяжело мне было во время войны… И голод, и ужас, и позор… Все было… все ушло. Нет… не ушло. Теперь мне не легче, чем тогда. Вот я и хочу по-бабьи выплакать все перед тобой.
Так вот, о любви.
Муж с войны не вернулся… А ты знаешь, что за мной всегда ухаживали. Ну и…
В общем в последнее время я работала в одной областной организации. Мой начальник… Ты давно уехала из наших краев, но, может быть, читала книгу «Дорогою подвига». Это написано о нем. Храбрец, партизан. На работе серьезен, подтянут, деловит. И при этом молод, красив, рыцарски вежлив.
Какие мы, бабы, глупые! У него семья — жена и двое детей. Вдруг он начал ухаживать за мной. Я кокетничала, — конечно, в меру. Что мне от его ухаживаний! Но его отношение, внимательность, его молчание, и редкие слова нежности, будто сорвавшиеся случайно, и глаза, договаривающие все остальное… Год тому назад… Ну, ты сама понимаешь… Пусть меня упрекают, чернят, проклинают. Но я была по-настоящему счастлива с ним…
А сейчас…
Соня! Дорогая, как обидно чувствовать, что ты старуха и… никому не нужна…
Неделю его нет. Ждешь, тоскуешь. От злости и обиды кусаешь кулаки. Пусть он уж совсем не приходит! А пришел он… Шутит… Дурачится как ребенок. Ласков. Влюблен. И, хотя видишь, что это ложь, что он играет тобой, как куклой, — делаешь вид, что веришь. И попробуй его упрекнуть! Нахмурится, тонкие губы сжаты от гнева, обескровлены. Настоящий артист. «Я не хочу бросать тень на твое доброе имя». Ему нужно мое доброе имя! Лжет.