Замечательная девушка, связной партизанского отряда, Ниночка Дубовая нашла в лесу теряющего сознание человека. Протащив меня на своих худеньких плечах километров двадцать она добралась до базы отряда. Но я бы все равно умер от потери крови, если бы не она. Ниночка дала мне свою кровь и буквально выняньчила меня. Да разве одного меня? Для многих в отряде она была сестрой, матерью, а по авторитету — чуть ли не второй командир отряда.
Выздоровев, я вместе с Ниной работал в разведке. Полтора года плечо к плечу.
Нину я полюбил с первого дня. Потом и она меня… Мы должны были пожениться, но… Нина пропала без вести вместе с группой партизан.
Он замолчал. В тишине медленно пробили одиннадцать ударов большие кабинетные часы.
— Но Нина Владимировна не погибла! — воскликнула Зиночка, которая знала судьбу всех героев любимой книги.
— Да! Когда Лимаренко писал повесть «Дорогою подвига», Нину считали погибшей. Только позже мы узнали, что группа партизан, где была и она, попала в засаду бандеровской банды. Нину тяжело ранило и контузило взрывом гранаты. К счастью, бой постепенно отошел в сторону от этого места, и бандеровцы не добили ее, как это они обычно делали с пленными. Ниночку подобрали жители соседнего села и выходили. Три года назад она окончила юридический институт и сейчас работает следователем в Рымниках.
Оптимистическое окончание рассказа вернуло веселое настроение. Зиночка, улыбаясь, поднялась из-за стола с рюмкой вина.
— Говори, говори, Зиночка, — подбадривали ее со всех сторон.
— Я… я сегодня такая смелая, что прошу меня извинить. Давайте выпьем за героя-партизана, за нашего дорогого Виталия Андреевича и…
— Шампанского!
— Выпьем!
— Ур-ра Зиночке и Виталию Андреевичу!
— …и за Нину Владимировну Дубовую.
Растроганный рассказчик встал, хотел что-то сказать, но вместо этого повернулся к девушке и поцеловал ее в лоб.
— Спасибо вам всем за внимание, но, право, я этого не заслужил…
— Скромничаешь, Виталий, скромничаешь, — рокотал бас Николая Севастьяновича. — За героев-партизан! Все и до дна. Вероника Антоновна…
— Я не могу больше. Право…
— Нельзя. Такой тост…
Вероника Антоновна вынуждена была выпить. Еще чокались, еще шумели. Снова начались танцы. Виталий Андреевич подошел к Веронике Антоновне.
— Отдохнули? Разрешите пригласить…
Калинович попыталась встать, но у нее закружилась голова. Глаза стали мутными.
— Н-не м-могу!
— Выпейте нарзану и идемте. Все пройдет.
Она послушно выпила из поданного стакана, но осталась сидеть.
— Нет, не могу… Иди… Я потом…
— Не могу же я так вас оставить. Может быть, отвести в соседнюю комнату? Там отдохнете.