— Ну конечно… кто же со стариком в театр пойдет.
У девушки засверкали глаза.
— Виталий Андреевич! Вы… совсем, совсем не старик! И я пошла бы… Но как же Мария Васильевна?
— Приглашал, не хочет. Обиделась, что прошлый раз поздно пришел… — Он взял в свою ладонь ее мягкую руку. — Ты, наверно, думаешь, что тогда… все случайно?
Зиночку начал одолевать озноб. Она силилась перебороть его, накрепко сжав зубы, но это не помогало.
— Зиночка… вот уже третий год ты у меня работаешь… И все время я не решался сказать тебе, что люблю.
— Виталий Андреевич, но у вас жена…
— Поэтому я и не мог признаться…
— Не надо… Виталий Андреевич… Ничего мне не говорите, — чуть не плача, говорила Зиночка. — Прошу вас… у вас дети.
— В том-то и дело… Эх, Зиночка… если бы ты могла заглянуть в мое сердце… Ему не запретишь любить!
Телефонный звонок заставил Дробота вздрогнуть.
— Фу, чёрт, — сердито схватил он трубку. — Да, я слушаю. Николай? Да… да… Что?! Нину?!! — Рука с трубкой ослабла, упала на стол. С минуту Дробот сидел в мертвом оцепенении.
— Виталий Андреевич, Виталий Андреевич, что с вами? — Зиночка вцепилась в плечо Дробота и трясла его, стараясь привести в чувство. А он, закрыв в изнеможении глаза, грудью навалился на стол. В телефонной трубке неразборчиво урчал чей-то голос. Зиночка схватила ее и закричала:
— Кто это? Николай Севастьянович? Николай Севастьянович, с Виталием Андреевичем плохо!
Дробот потянулся к телефонной трубке: «Дай!»
— Николай! Когда это случилось… Где? Девятого! В Пылкове!!! Но она же была в Рымниках! Не понимаю… Хорошо, схожу.
Сейчас же пойду… Только Марии сообщу… — И он медленно опустил трубку на рычаг.
— Что, что случилось? — с глазами, полными ужаса, спрашивала Зиночка.
— Нину… у… у-би-или… Нину… Нину убили… — и закрыл глаза изуродованной ладонью.
Зиночка забыла обо всем на свете. Прилагая неимоверные усилия, она оторвала от бледного лица широкую ладонь и, прижав к своей груди голову с черными растрепавшимися волосами, как ребенка, нежно гладила Виталия Андреевича по щеке.
— Не надо… не расстраивайтесь… Может быть, это неправда… Напутали…
— В жизни у меня была только одна любовь, а остальное — увлечения. Ты прости меня, Зиночка. Мы с Ниной клялись в верности друг другу перед лицом смерти. И только злая судьба разлучила нас с ней.
— Я все знаю, Виталий Андреевич, и понимаю. Все, все… Только не надо так мучить себя…
Нежные уговоры понемногу успокаивали Дробота. Зиночка это чувствовала. Ей хотелось поднять своего возлюбленного на руки и убаюкивать, как маленького мальчонку.
— Я готов себя проклинать. Получилось так, будто Нина погибла потому, что я нарушил клятву верности. Сейчас мне очень тяжело… Лучше будет, если мы пока расстанемся… месяца на два.