Зиночка видела, что Мирослав Стефанович всегда занят. Он еще не пришел, а его дожидается человек пять-шесть клиентов. Он с работы уходит, а его ловят по дороге.
— Мирослав Стефанович…
— Товарищ директор…
Иному он улыбнется и скажет что-то приветливое, а иному бросит на ходу холодно-вежливое:
— Я сегодня уже не принимаю. Заходите завтра.
К своим сотрудникам Мирослав Стефанович относился с отеческой суровостью. На провинившегося никогда не повышал голоса, а вкрадчиво внушал и поучал. Шутил очень редко. Но зато его шутка воспринималась как высокая награда, в сравнение с которой могла идти только премия в размере месячного заработка.
Зиночка была чужой среди работников магазина. Она сторонилась их и даже побаивалась, ожидая ежеминутно каких-то неприятностей.
Но, как только Зиночка закрывала за собой двери магазина, все неприятности и страхи моментально исчезали. Каждый вечер на углу Первомайской улицы ее встречал Виталий Андреевич, и они вдвоем медленно шли через парк Кармелюка, по улице Сталина. Если Пелагея Зиновьевна бывала дома, то Виталий Андреевич тут же прощался и уходил. Если же ее не было, он задерживался дольше. Но последнее время Пелагея Зиновьевна старалась не оставлять Зиночку с глазу на глаз с Виталием Андреевичем. Она несколько раз уже спрашивала у дочери, чего это ради ее бывший начальник зачастил к ним в гости. Зиночка отшучивалась. Но свидания ее с Виталием стали реже, а потому и желаннее.
Легко понять разочарование Зиночки, когда, выйдя однажды на Первомайскую, она не увидела на обычном месте Виталия Андреевича. Ей что-то нездоровилось, но она все же постояла на углу минут пятнадцать, потом обошла здание главунивермага и вернулась. Дробот не появлялся.
В сердце молодой женщины родилась маленькая беспокойная обида и начала расти, постепенно вытесняя из головы и сердца все другие думы и чувства. Наконец в ней осталось только одно: «Почему он не пришел?»
Она верила, что Виталий ее любит. Любит по-настоящему, глубоко, беспредельно, как в книжках.
И Зиночка платила ему такой же беспредельной привязанностью. Он стал для нее самым близким и дорогим человеком. Кажется, если бы для его счастья нужна была ее жизнь, Зиночка, не моргнув глазом, отдала бы ее.
Последнее время Виталий Андреевич часто бывал сумрачен, неразговорчив. Улыбался будто только для того, чтобы сделать приятное ей, Зиночке. Шутить, кажется, совсем разучился. Зиночка знала, что Виталий Андреевич не может забыть опустошающую сердечную потерю — смерть Нины Владимировны. Последний раз, сидя с ним в кино, она почувствовала, что мыслями он сейчас где-то далеко. Она коснулась его руки.