До сегодняшнего дня я ни разу не вспомнил о ней после знакомства с Ларисой.
Закрыв глаза, я погрузился в воспоминания о своей прошлой семейной жизни.
Развели нас с Таней её контакты с «господами офицерами», служащими воинской части, охранявшей наш режимный город. Один из них, невзрачный и хромой, женатый и отец двух детей «запал» на Таню. Как всегда, принято у этих служителей Эроса и Вакха, женщину споили и капитан совершил с ней половой акт. Их отношения продолжались почти год в моём полном неведении. Татьяна забеременела от офицера и, испугавшись меня и огласки, уехала на родину в Саратов к матери, где сделала аборт.
Узнал я о этой истории случайным образом.
Как-то вечером в мою угловую квартирку на проходном месте города заскочила, но осторожно, на всякий случай вместе с малолетним сыном, Галка — близкая Танина подруга по работе. Галка была разведена, попивала, внешность имела сексапильную (так и хочется сказать «блядскую»!) и всегда улыбалась. Я, конечно, оказался ей рад, как близкому к Тане человеку, и выставил бутылку коньяку. Галка совсем засияла, и у нас наладился душевный разговор — долго я держал в себе молчаливую тоску по жене.
— Да ты, я вижу, совсем расклеился, — пожалела меня Галка, выслушав мои нерадостные откровения.
— Да уж, — согласился я.
Галка помолчала.
— А может, не стоит так страдать?
— Любовь, Галка, любовь. Вина на мне, всё-таки я намного старше Татьяны.
— Ох, не хотела я говорить! — сказала Галка опять после некоторого молчания. — У Таньки вина не меньше.
— Всё это мать её, мать! — стукнул я рукой по столу, вспомнив, всегда настороженное отношение Таниной матери ко мне.
— А Татьяна просто дурочка невинная, внушаемая.
— Она не невинная! — вспыхнула непроизвольно Галка.
Ничто так не задевает другую женщину, знающую свою слабость «на передок», как похвала невинности её подруг.
Галка вздохнула, налила сама себе ещё коньяку и залпом выпив, вдруг решилась:
— Изменяла она тебе!
— Ну, это ты брось! — ошарашено возмутился я.
Галка знала из прежних встреч, когда приходила к нам после работы вместе с Таней, что я недолюбливал их общение. Иногда обе были в подпитом состоянии.
Подпитие это я относил за счёт Галкиного влияния, так как Таня склонностью к вину не страдала. Несколько раз я строго говорил с Галкой на эту тему, а, однажды, даже попросил «выйти вон!», на что, уходя со своей неизменной улыбкой, она загадочно усмехнулась:
— Может быть, ты гонишь свою будущую любовь!
Я тогда не придал этим словам значения, а сейчас, вспомнил и сказал:
— На любовь мою рассчитываешь что ли, обсирая Татьяну?