— Поздравляю!
— Ого, ассорти!
Она тут же открыла коробку на пробу.
— Ну, закусывать есть чем!
Я начал отмыкать шампанское; рука, вдруг, сорвалась, пробка выстрелила в потолок, напиток зашипел бурным потоком и окатил Дану, она вскрикнула, а в фужеры я разлил остатки.
Мокрая, с головы до ног, богиня заливисто смеялась и взъерошивала волосы; я, вначале, проклинавший себя за неловкость, рассмеялся тоже.
Мы быстро схватили с Даной шипящие через верх бокалы и, стоя, присосались к ним ртом — я только успел вскрикнуть:
— С днём рожденья!
Дана, отпив бокал наполовину, сказала:
— Меня всегда целуют, когда поздравляют.
Я скромно поцеловал её в цветущую щёчку.
— Ты только так умеешь?
Не в силах противостоять провокации девушки, я взял её за мокрые плечи обеими руками и впился в призывно полуоткрытый бутончик губ. Она обхватила меня за шею и ответила прожигающим насквозь поцелуем.
— Ты думаешь, что делаешь со мной? — задрожал я.
Дана сбросила платье:
— Б-р-р, мокрое! — и заявила:
— Хочу коньяка!
А я смотрел на топорщившиеся кверху обнажённые грудки, выделявшиеся белыми шариками на загорелом теле, на стройные ножки в серых тёплых колготках в рифлёную полоску, и … проклинал судьбу, что она свела меня опять с нимфеткой.
Мы выпили с ней по рюмке, она села ко мне на колени боком, и я обеими руками сжал её округлые бёдра, о чём безнадёжно только мечтал в больнице.
Дана соскочила с колен и вновь появилась на них, теперь оседлав мои ноги. Я наклонился и поцеловал обе её коленки сквозь колготки, правильные округлые женские коленки всегда возбуждают меня.
Дана в ответ расстегнула замок на моих джинсах и, наклонившись, припала губами к моему восставшему органу. С закрытыми от умопомрачения глазами я снял, на ощупь, с неё колготки и еле оторвал её голову от предмета, более сладкого для неё, чем шоколад.
Потом натянул на себя, взявшись за бёдра, девичью промежность.
Дана тоже закрыла глаза и застонала.
Через несколько, протыкающих её насквозь кинжальных фрикций — я чувствовал свой член пальцами в её заднем проходе, она вдруг резко сорвалась с качающего поршня и сказала:
— Одень презерватив, у меня есть в сумочке!
— Одень сама, — попросил я.
Дана, стоя на коленях на полу, с трудом натянула на разбухший пенис презерватив, прищемив пару раз нежную кожу органа.
Я поднял её с пола за талию и посадил на стол.
— Хочу насладиться видом твоего тела, пока стоит дублон, — это так сексуально.
— Только не спусти на пол! — засмеялась Дана и тут же спросила:
— Это ты придумал — дублон?
— А что?
— Нормально! Я знаю, дублон золотая монета, которая хорошо звенит. У тебя точно звенит! — и она ударила по моему органу кистью, как по гитарной струне.