– Да, конечно.
Самое время поинтересоваться благотворительным вечером Ассоциации фармацевтов, но Миша медлит.
– Ты никогда не сталкивался с Россетти?
– Нет. Это имя я впервые услышал от тебя.
– Может быть, случайно? На каком-нибудь мероприятии…
– Почему ты об этом спрашиваешь? Что произошло, детка?
– Ничего существенного. К одному покойнику прибавился второй. Только и всего.
Молчание на том конце провода затягивается. И впервые за время связи с Айди Миша не может разгадать его причину.
– Кстати, как звали ту девушку?
– Какую девушку?
– Которая задержалась у тебя на полгода. Русская. Ты говорил, что она русская.
– Уж не ревновать ли ты вздумала, детка? – Айди смеется, но это – натянутый смех. Искусственный. Ха-ха-ха, – так звучала бы зазубренная математическая формула, чей смысл Ящерице ни за что не постичь. Но, чтобы не получить двойку, нужно применить именно ее.
– Нет. Просто любопытно.
– Я все время забываю, что ты – полицейский. А не следовало бы, ведь так?
Так и не дождавшись ответа (Миша просто не знает, что сказать), он продолжает:
– Я знал ее, как Катú.
– То есть, ты не уверен, что это – ее подлинное имя?
– Когда речь идет о русских – ни в чем нельзя быть уверенным. Оказавшись в Европе, они часто берут псевдонимы. Она называла мне и фамилию, но я напрочь ее позабыл. У меня дурная память, да.
– Дурная?
– Но не настолько, чтобы забыть, что я люблю тебя. А ты, детка?
Я люблю тебя, – цветастая ширма, за которой можно спрятать все, что угодно. Неведомые резчики по дереву очень постарались, чтобы придать ширме фантастический вид, цветы, растения и птицы выглядят на ней, как живые. Перед всем этим великолепием невозможно устоять.
– …И я люблю тебя, Айди.
Она так и не решилась сказать Ящерице о благотворительном вечере. И о том, что он бог весть сколько времени провисел на стене, в квартире человека, о существовании которого даже не подозревал. Скорее всего, это случайность, – убеждает себя Миша. Такая же случайность, как и его гольф– знакомство с Шоллем.
Идентифицировать девушку со снимка так и не удалось. Кое-кто из присутствовавших на том благотворительном вечере вроде бы видел ее среди гостей, но эта информация не несет никакой конкретики. Она всего лишь красивая девушка – одна из многих. Это «одна из многих» служит Мише неожиданным утешением.
А Вернер Лоденбах давно не работает в фармацевтике. Около года, если быть совсем точным.
Эти – совершенно ненужные Мише сведения – добыл Томас. Томас всегда отличался нездоровой инициативой, и одно лишь упоминание чьего-то имени запускало в недрах его организма скрытые инстинкты ищейки. Мише следовало бы об этом помнить, прежде, чем науськивать его на Айди. И следствием ее неосмотрительности стал не слишком приятный диалог с помощником.