— Семен вернулся!.. — Друзья хлопали ручищами по спине, оставляли на гимнастерке черные отпечатки.
Семен почувствовал себя взрослым, нужным на земле, сильным и счастливым. А одному со счастьем что делать?!
Ее звали Зоя, счастье вдвое выросло. Но потом Зоя загрустила по матери («Поедем, да поедем к нам в Белоруссию…»). Вздохнул Семен и поехал.
Устроили шахтера шофером к Зоиному дядьке на базу. («Пусть повесят меня, чтоб стал я теперь работать на базах…») Не получилась шоферская служба. На новую перешел.
И тут дома всякое началось. («Сначала с тещей схлестнулись, а потом и Зойка на меня повернулась: не хозяин, мол, не болеешь об доме».)
Оглянулся Семен — а счастья как не бывало. И как возвращать его — неизвестно. Вот тут и сказал Семен: «Видишь, Зоя, кружок на карте? Это Братск. Люди новую жизнь строят… Поедешь?» Теща плакала. Дядя замкнул свою базу, пришел отговаривать, но, поглядев на Семена, сказал: «Я и раньше определял — беспутный». А Семен в тот день почуял, что счастье не умерло. И вот уже год крутит Семен баранку на Ангаре. («Работа не шибко по мне, но покамест мирюсь. Домашним делом был сильно занят…»)
На стройке туго с жильем. Чтобы не удлинять очередь («…есть такие, что с пацанами ждут…»), решил Семен сама себе «сладить» времянку. От пола до трубы сам и «сладил»…
Когда в последний день мы проезжали к аэродрому, в аккуратном игрушечном домике горел огонек.
— Зоя с работы вернулась, — сказал Семен и дал газу.
— Спешишь?
— Так ведь ждет!..
На Братском аэродроме мы распрощались.
— Ну, пишите, пишите, только чтоб, как это говорится… И про меня?.. Да вы что!.. Про счастье? Гм… Как же про это напишешь… Ну, всего! — Семен сел в машину и дал такого газу, что снежная пыль долго кружилась по дороге к плотине…
>Фото В. Пескова. А. Глазов, В. Песков.
> Братск.> 30 января 1962 г.
ФОТОНОВЕЛЛА
Африка. Сомали. Экватор. Город Могадишо.
В центре города — новый отель с вывеской «Леопард». Два стройных высоких парня схватили чемоданы и понесли. У конторки портье они вдруг уронили поклажу:
— Русские?!
В «Леопарде» жили американцы, французы, итальянцы, бельгийцы. Двое русских были первыми русскими.
Вечером в комнату к нам постучались. Те же два парня, робко присев на стулья, расспрашивали, а мы отвечали… Под конец разговора парни достали тетрадки:
— Напишите русские буквы…
Для нас это был первый случай после первого класса, когда мы старательно выводили русский алфавит. Потом слова: ма-ма, Мос-ква, спут-ник, Аф-ри-ка…
Мы поздно возвращались в отель — было много работы. Город спал. Слышен был шум океана, шелестели листьями пальмы, на последнем сеансе в открытом кинотеатре ковбои убивали друг друга из ружей и пистолетов. «Леопард» тоже спал. На темных окнах сверкали блики африканской луны. Дремал портье у конторки. Мы тихо поднимались к верхнему этажу и каждую ночь видели одну и ту же картину: освещенная дверь, два силуэта с тетрадками.