Я набралась наглости окликнуть недавнего «помощника»:
— Эй, Хабыч!
Старик одарил быстрым взглядом, вжал голову в плечи. Но его спутник двинулся к нам, и торговцу пришлось тащиться следом.
— Слушай, Хабыч. А как столичная колдунья выглядит? — бесцветно спросила я.
Торговец побледнел и присел. Чёрт, наверно не стоило задавать этот вопрос при воине гарнизона.
Губы толстощёкого тронула улыбка, он презрительно покосился на Хабыча и неожиданно сказал:
— Необычная баба. Волосы такие… белые — белые. И губы — во! — на последних словах воин выкатил собственные губы, довольно похоже изобразил «силикон».
Меня удивило не описание, а осведомлённость гарнизонного вояки.
— А ты… вы откуда знаете? — пискнула я.
— Как откуда? Она ж три месяца тому приезжала.
— Сюда?
— Ну так, — подбоченился страж. Гордость вояки не знала границ. Кажется, от него снова веяло алкоголем.
— А зачём? — спросила я осторожно.
— Ящик привезла.
— Какой ящик?
Толстощёкий снова заулыбался, стал похож на довольную, раскормленную жабу. Выкладывать подробности он явно не собирался.
— Не знаете, — со вздохом заключила я.
Наверное, в этот момент даже Станиславский воскликнул бы «браво!». Вот и вояка уверовал в мою искренность.
— Кто не знает? Я не знаю? Да я тут! Я! Я второй человек после коменданта! Пойдём!
Меня схватили за руку и потащили в крепость. Я с замиранием сердца молилась, чтобы на нашем пути не встретился дурень, способный вразумить бравого военного.
У самого входа столкнулись с парой воинов. Я уже видела этих ребят, и их ношу, только… Только в прошлый раз не обратила внимания, что ящик этот выкрашен зелёной армейской краской, а сбоку проступает чёрное клеймо с циферками.
— Вот! — воскликнул толстощёкий. Скомандовал: — Ну‑ка, поставь!
Ребята подчинились, правда косились на товарища как на психа. Тот барским движением отбросил скобы, распахнул ящик и заулыбался, глядя на моё потрясение.
Мама дорогая… Это же… Чёрт!
Каких сил стоило восхищённо вздохнуть и кокетливо выяснить, что в гарнизоне только один такой ящичек, знает только бог. Ещё труднее было объяснить Косарю, почему тот должен быстренько собрать наши вещички и оседлать лошадей, пока я продолжаю задабривать воина. Ну а удрать из крепости после получаса кокетливых разговоров… если бы ни подоспевший комендант, эта миссия была бы просто невыполнимой.
Да, теперь я знаю, почему за мою шкурку дают целый мешок золота. Но легче от этого не стало.