Рог скомандовал атаковать и вторая часть войска рванула вперёд.
Бессменный Санаминэль опять выставил защитный экран. В этот раз экран разбивали гораздо дольше. Особо эмоциональные горожане начали опорожнять заготовленные вёдра с горячим маслом и банальным кипятком.
Мои воины ревели так истово, что хотелось плакать. Они мчались по трупам своих товарищей и умирали всё неохотнее. Защитники города уже не удивлялись — видимо, уверовали, что горанцев охватила боевая ярость.
Когда я начала задыхаться не хуже иллюзорных вояк, рог протрубил отступление. Огненное море отхлынуло, ремвидцы радостно взревели.
Я поменяла угол обзора и с удивлением обнаружила, что могу не только «приблизить» изображение стен, но и подняться наверх, рассмотреть ситуацию более чем пристально.
А ситуация оказалась довольно приятной: боеприпасы кончались, люди едва не падали от усталости и перенапряжения. В роли защитников выступал крошечный гарнизон столичных военных, столичная же стража и добровольцы. На стены уже тащили привычные этому миру луки, а усатый грузный мужик орал, что патроны жалеть не нужно, главное — отбить эту атаку, утром горанцы уйдут.
Что ж… Значит, следующий акт нашего действа будет решающим.
Я переформировала войска так, чтобы даже подмастерье сапожника понял: горанцы отупели от ужаса, а значит — самое время их добить. И бросила останки иллюзорных сил в наступление.
И опять шквал огня, крики, ругань… В небо фонтанирует кровища, со стен на землю льются остатки масла и кипятка всех сортов. Где‑то у городской стены, неуязвимый для всех оружий, мечется всклокоченный Санаминэль, грязно ругается и швыряется молниями.
Небо начинает сереть, а моя фантазия наоборот — расцветает новыми красками. Я едва удерживаюсь, чтобы не запустить в иллюзию полчища орков, эльфов и пару огнедышащих драконов. С ещё большим трудом сдерживаюсь от желания протранслировать измотанным ремвидцам какую‑нибудь хорошую, добрую песню. «И вновь продолжается бой», например…
В какой‑то миг, когда пули сменились‑таки стрелами, решила, что на поле битвы не хватает самого главного персонажа — Рогора. И он появился. Огромный и сумрачный. Даже меча не достал, пытался сразить всех взглядом. А потом… потом коннект оборвался.
Вообще, когда девушка падает в обморок, её принято легонько шлёпать по щекам… Меня не шлёпали — лупили. Если точнее — пороли. Ещё на меня брызгали слюной. Стоит ли говорить, что открывать глаза в такой ситуации совсем не хотелось?
— Настя! Ты за это ответишь! — шипел кто‑то.
Чёрт, мне так не хотелось ни с кем ругаться, что я попыталась снова уйти в несознанку.