— Нет, — попыталась оправдаться я. — Мы совсем не думали…
Старик отвернулся, выдав напоследок грустную, отеческую улыбку.
Зато Косарь, в отличие от меня, остался на своём. Больно ткнул в бок и покрутил пальцем у виска.
Чёрт, и кому из них верить?
Ближе к полудню, подъехали к перекрёстку. Здесь, невзрачная дорога, которую искренне считала трактом, пересекалась с другой — по — настоящему широкой, утоптанной до состояния камня.
— Главный тракт, — гордо сообщил Хабыч, — по нему за две недели до столицы домчимся. Деревень по пути много, можно и запасы пополнять и ночевать, при желании. А вот в города заезжать я бы поостерёгся. Там стража, коли пристанут — не отбрешешься.
— А много городов? — спросила я.
— Три. Ну так что, эту ночь на постоялый двор просимся? Или в лесу? — этот вопрос старика адресовался Косарю. — Я и за четверых заплатить могу, если ещё телегу шелка накинете.
На щеках моего спутника взыграли желваки. Я уж открыла рот, чтобы согласиться, но Косарь опередил, выдавил с великой неохотой:
— Не надо. Мы сами за себя заплатим.
Что? Значит, деньги у нас всё‑таки есть? Вот зараза! Ну погоди, я тебе устрою допрос в лучших традициях гестапо!
Мой душевный порыв был замечен и истолкован совершенно правильно. Косарь отодвинулся и принялся насвистывать незатейливый мотивчик, подозрительно похожий на известную попсовую песенку из моего мира.
— Ну и кто ты после этого? — зло прошипела я.
Он приложил палец к губам и сделал страшные глаза.
Тракт был прямым и не слишком оживлённым. Мимо проплывали (верее проползали) островки леса, луга и поля. Изредка, вдалеке виднелись скопления домиков и одинокие постройки. Солнце пекло в полную силу, заставляя обливаться потом и часто прикладываться к флягам с водой.
Подъехав к мосту через какую‑то речушку, возница притормозил, чтобы позволить нам с Косарем наполнить все фляги. Тут‑то я деревенского громилу и достала…
Едва спустились к реке, набросилась на Косаря с кулаками.
— И как это понимать? — прошипела я, примеряясь к шее здоровяка. Тот факт, что по сравнению с Косарем, я — хилая пигалица, пугал не больше, чем выпрыгнувший из воды лягушонок.
— А что? — смущённо отозвался он. — Ну подумаешь, приврал чуток…
— Чуток? И дорогу ты, значит, случайно перепутал! И в комариный лес случайно завёл? И медведь нам встретился совершенно случайно, так?! Да как тебе не стыдно, зараза?!
— Ну… медведь и вправду… не нарочно.
И всё‑таки не удержалась, треснула кулаком в грудь. Это было лишним…
Через секунду я оказалась в медвежьих объятьях Косаря. Не обращая никакого внимания на мои трепыхания, парень ласково скалился и жмурился от счастья, как обожравшийся сметаны кот.