На первый взгляд, статья выглядела сентиментальной хроникой. В России объявился потомок заводчиков Слободских. Он выкупил Новомытлинский водочный завод, до революции принадлежавший его семье, и вскоре начнет выпуск водки по технологии своего далекого предка. Технология эта известна со времен царствования Ивана Грозного. Михаил Слободский якобы имеет подлинник рецепта, заверенный печатью и подписью самого царя.
Линда почувствовала, как у нее застучало в висках от напряжения. Этот исторический опус вовсе не был так безобиден, как могло показаться не посвященному в дело обывателю. Он намекал на право Михаила Слободского считать его продукцию настоящей и подлинной, а все остальные водки с брендом «Слободски» подделкой. Если факт первенства русского будет доказан – а при наличии бумаги с царской печатью сделать это вовсе не трудно, – синдикату Алекса грозят крупные финансовые неприятности.
Первый порыв – немедленно переслать статью боссу в Россию – Линда в себе погасила. Настоящий работник не только доводит до начальства неприятную информацию, он сначала анализирует ее и, в идеальном варианте, дает рекомендацию, как от неприятности избавиться. Идеального варианта Линда Кели предложить своему боссу не могла, но выдать анализ считала себя обязанной. И к такому анализу тут же приступила. Рассуждала миссис Кели примерно так:
«Если статью напечатали в «Деловых ведомостей», принадлежавших Гарри Кроуту, можно предположить, что именно ему заокеанский гангстер оплатит «разгром» синдиката Слободски. Имя автора статьи Гоши Вяземского, журналиста, близкого к кремлевским кругам, позволяет предположить, что в раскрутке Михаила Слободского участвуют небожители русского Олимпа».
К трем часам утра заключение было готово. Прикрепив к нему отдельным файлом статью с фотографией из «Деловых ведомостей», пресс-атташе отправила послание своему боссу электронной почтой. С маленьким переносным ноутбуком Алекс никогда не расставался и информацию мог получить в любое время суток и в любом конце света.
Москва. Дом на Набережной.
2000 год. Март
– Семен Григорьевич, что ж это опять на Руси делается? В тридцать седьмом в хлебных фургонах по ночам лучших людей стрелять везли. Сегодня их открыто убивают, и никому дела нет?!
– Вы у меня, Миша, о родине спросили? Помните, в машине? Почему, мол, я вернуться сюда не хочу. Я вам повторю свой ответ. Будь она проклята, ваша родина! Давайте еще по глотку. – Сотов наполнил из подарочной бутылки «Слободски» две рюмки. Зелен вернулся из Подольска в таком виде, что «американец» решил его подлечить традиционным русским способом.