Секретарша достала платочек, смахнула слезу и вышла. Алекс медленно обошел огромный кабинет. Одна из его стен, из сплошного стекла, открывала вид на мегаполис. Письменный стол с обширнейшей треугольной столешницей, прозванной подчиненными «кленовым листом», располагался напротив двери. В торце длинного стола для совещаний возвышалось жесткое кожаное кресло с высокой спинкой. По бокам – дюжина таких же, но со спинками пониже: Иван Алексеевич справедливо полагал, что дремать в его кабинете посетителям не следует. На стенах ни живописи, ни гравюр. Пройдясь вдоль них, Алекс заметил на каждой второй панели такие же кнопки, как и та, что открыла перед ним буфет. Догадка молодого хозяина подтвердилась – раздвижные стены кабинета скрывали стеллажи с прессой, документами и двухметровый сейф.
Мария Альбертовна внесла на подносе высокий стакан с апельсиновым соком.
– Господин директор, сегодня у вас жесткое расписание. Можете ознакомиться. – Она кивнула на поднос, где рядом со стаканом лежал длинный листок. Алекс взял стакан и, потягивая апельсиновую влагу, проглядел компьютерную распечатку.
– На этой неделе я ни в каких раутах участвовать не буду. Приму только юриста и Маура, когда тот приедет. Скажите, тетя Маша, почему в кабинете нет телефона?
– Иван Алексеевич телефоном не пользовался, оставляя телефонные переговоры мне. Он предпочитал встречи с глазу на глаз. Компаньоны к этому давно привыкли. Если вы пожелаете такой порядок изменить, аппараты будут поставлены.
– Пока ничего менять не будем. Сперва я должен войти в курс дела, потом посмотрим. – Секретарь кивнула, но к двери не пошла. Алекс вопросительно взглянул на нее: – Что-нибудь еще?
– Господин директор, я должна вам сразу сказать… – Секретарша замолчала и опустила глаза.
– Выкладывайте, тетя Маша, я с интересом вас слушаю.
– Вы вправе найти себе в помощницы молодую и красивую девушку. Мне будет обидно, если вы сохраните меня из жалости. У вашего деда было доброе сердце. Мне кажется, вы в него. Поэтому считаю своим долгом сообщить вам: Иван Алексеевич назначил мне прекрасную пенсию, и я ни в чем не буду нуждаться.
– Если хотите мне нагадить, можете увольняться.
– Ну, зачем вы так!
– Говорю, что думаю.
– Спасибо, господин директор, вы и в этом в своего дедушку.
Оставшись один, Алекс достал из кармана конверт. Это было письмо Ивана Алексеевича, добытое из сейфа в ночь его смерти. Молодой человек уже знал послание почти наизусть, но, поскольку предсказания деда начали сбываться, не удержался и перечитал еще раз. Скорее это было даже не письмо, а ряд мыслей, высказанных юному преемнику в качестве деловых советов. Старик знал своих сотрудников. Он писал внуку: