Владимир Ильич еще сидел в Вариной комнате, отдавшись воспоминаниям. Как он был счастлив после своего изобретения. Опыты ставил сам на себе. Записывал какой-нибудь неприятный случай из своей жизни на бумажке, а потом стирал. Ему казалось, что он становится более счастливым. Боль, прятавшаяся внутри воспоминания, уходила, появлялись силы. Неизвестно еще до чего бы он дошел, если бы дружок не заговорил об их общей знакомой. Владимир обнаружил провал в памяти. Друг удивился. «Как ты мог забыть, ты же был в нее влюблен?» Дружинников покраснел, перевел разговор на другую тему, но холодок в груди не исчезал весь вечер. Ночь Володя проворочался в постели, думая, что полезное изобретение оказалось вредным. Понял, что стер кусочек своей жизни. Тогда же и дал себе слово, что больше не будет этим заниматься. Помыкавшись по научным институтам, избавился от машины, продав ее Караеву, предупредив о последствиях. Тот только прищурился.
— Это уж пусть каждый для себя сам решает, я не священник. Не может человек смириться с чем-то в своей жизни, пусть стирает. Меня интересуют только деньги.
Уехал в Германию, надеясь, что придумает что-нибудь лучшее, но ничего больше не приходило в голову. Что делал с его машиной Караев, не знал. Пока знакомый не привез журнал, в котором была реклама фирмы «Дотянись до успеха». Сердце тревожно забилось, он был почти уверен, но все же долго проверял, прежде чем узнал, кто владелец фирмы. Сначала хотел позвонить, но потом решил, что с Константином лучше поговорить лично. Ссориться не собирался, но свою долю хотел получить. Пригрозит, что запатентует изобретение. Настраивал себя на войну. Ему было ради кого бороться. Ради маленького существа, которое за свои два года жизни, жизни еще не увидела. Ради дочери, которая пожертвовала молодостью. И еще ради жены, которую он по-прежнему любил.
Проснулся Сергей с гудящей от вчерашнего головой. Началось все с предложения школьного друга Лаврика выпить по кружечке. Облюбовав уличную кафешку в парке, заказали пива. За соседним столиком сидели две девушки, которых они угостили. Как же их звали? Катя, Маша? Да черт с ними. Лег на спину, рассматривая облупившийся потолок своей комнаты. Кстати, как он попал домой? Кто его привез? Словно в ответ на вопрос дверь приоткрылась.
— Кофе будешь?
Не веря себе, протер глаза. Высокая девушка в его голубой рубашке, завязанной узлом на животе, и в черных прозрачных трусиках приближалась к кровати с двумя чашками в руках.
Сергей попытался сесть, но приступ дурноты заставил опустить голову на подушку.