Во время своей речи Щербаков не сводил глаз с подопечного, надеясь на то, что ему удастся его убедить, но Евгений выглядел раздраженным и недоверчивым.
— Знаете что, молодой человек, я вовсе не горю желанием начать все заново. Более того, я желал бы остаться один, чтобы обдумать свою дальнейшую жизнь.
— Но как же так? Эвелина…
— Вы так часто упоминаете о ней, что я почти убежден, что вы в сговоре. Если бы она долгие годы была мне близким человеком, я бы это чувствовал здесь, — Евгений приложил руку к груди. — Несмотря на стертые воспоминания.
— Однако, вы сентиментальны, — скептически заметил Андрей, почесывая подбородок. Он совершенно не знал, что делать дальше. Со времени знакомства Лычкин появлялся перед ним в трех ипостасях. Сначала это был побитый жизнью неуверенный мужчина средних лет с пивным брюшком и мешками под глазами, потом, наоборот, способный пройти через огонь и воду, подчиняющий себе жизнь, победитель, и вот сейчас перед ним сидел отличный от этих двоих человек, которого не назовешь ни лузером, ни уверенным в себе, да и вообще охарактеризовать трудно. Он стал недоверчив, подозрителен и по странной случайности очень внимателен.
— Довольно болтовни. Верните мне мои документы, и я покину ваше заведение немедленно.
— Но у нас нет ваших документов. То есть когда-то они у нас были, но вы забрали их с собой. А вы не помните, где вы жили.
— Так спросите Эвелину, если, как вы утверждаете, она моя жена.
— В той квартире, которую вы снимали, ваших документов нет.
— Может, мне стоит самому убедиться в этом?
— К сожалению, дело обстоит так, что мы, как люди ответственные, не можем отпустить вас на улицу в таком состоянии.
— Вы меня запрете? — нахмурился Лычкин.
— Евгений, будьте же благоразумны. Человек, который ничего не помнит и к тому же не имеет ни денег, ни документов, тут же попадет в беду. Первую же ночь, которую вы проведете на скамейке, станете добычей нашей доблестной милиции, которая посадит вас за решетку до выяснения личности. Или другой вариант — вас отправят в психушку. Знаете, сколько там таких, страдающих амнезией?
Минуту Евгений раздумывал, потом обхватил голову руками. В словах уверенного молодого человека присутствовала логика. Потеря памяти пугала его самого. Разговор измотал его, яркий свет дневных ламп резал глаза, и сейчас ему хотелось только одного — лечь и уснуть.
Состояние подопечного не ускользнуло от внимательного Щербакова.
— Думаю, лучше всего вам будет вернуться в вашу комнату и отдохнуть. Как только к вам вернутся силы, мы еще побеседуем.