— Отлично, — обрадовался директор. — Значит, ваш вид деятельности уже определен. Пока мы не убедились, что вы достаточно окрепли, чтобы продолжить процессинг, мы можем направить вас в столовую. Раз уж она показалась вам такой знакомой. Конечно, не директором. Например, старшим поваром…
Лычкин чуть не подпрыгнул от радости. В столовой работает Челочка и туда приходит много народу. Прекрасное место для сбора информации. Но нельзя, нельзя показывать этого. Здесь все враги.
— Наверно, можно было бы попробовать, — лениво заметил вслух Лычкин. — Еще мне бы хотелось получить мои документы.
Эту фразу Женя сказал, чтобы директор этой конторы занервничал. Ведь если бы не было проблем с документами, они вели бы себя иначе.
— Пока вы в центре, документы вам без надобности. Давайте сначала вы включитесь в активную жизнь, а мы попробуем решить вопрос. Хорошо?
Ответа не требовалось. Караев, словно, забыв о нем, начал перебирать бумаги на столе. Поняв, что аудиенция окончена, Евгений вышел. Не прощаясь. Увидев его, Щербаков отбросил журнал «Туризм и отдых» и поднялся навстречу:
— Ну как?
— Никак, — пожал плечами Евгений, проходя мимо и всем своим видом показывая, что общаться не намерен.
Щербаков рванулся в кабинет шефа и был тут же остановлен секретаршей.
— Вас пока не приглашали.
— Ириш, спроси, мне ждать или нет?
Она усмехнулась алым ртом и взяла трубку в руку.
— Вам нужен Щербаков? Он ждет.
— Нет. Передай ему, чтобы определил Лычкина на работу в столовую.
— В столовую? — переспросил Иру Щербаков.
— Ты что, плохо слышишь? — прищурилась девица.
— Нет. Просто я не понимаю зачем. Там достаточно работников.
— Приказы шефа не обсуждаются, — Ира достала зеркало и стала подкрашивать губы. Щербакову ничего не осталось делать, как удалиться, думая про себя, что кроме приказов шефа внешность секретарши тоже не подлежит обсуждению. А выглядит она, как девка придорожная на трассе. По пути Андрей зашел в столовую выпить кофе и некоторое время наблюдал за работниками. Все справлялись и помощников не требовалось. Если бы Караев поинтересовался его мнением, он бы предложил запереть Лычкина в комнате, чтобы тот, кроме Эвелины, ни с кем не разговаривал.