Он не соврал, они были почти на месте. За очередным поворотом на холме возник темный контур то ли большого дома, то ли небольшого замка. Арина сжалась всем телом, вспомнив каменный пол и шелкоголовых людей, нависающих над ее клеткой. Максим снизил скорость и повернул голову.
– Страшно? – спросил он, и воинственный огонь прорвался сквозь притворную тишину его молчания.
– А мне есть чего пугаться? – Она сделала огромное усилие над собой, чтобы не отвести взгляда. – Ты же сказал, я буду только смотреть.
– Ну… и на тебя тоже будут смотреть. В этом платье видно достаточно много… м-м-м… тебя, моя Белоснежка.
С именем Арина было явно покончено. Они снова вернулись к Белоснежке.
– Как твои дела? Прошли успешно? Дядя Аркадий доволен? – она перевела тему, чтобы только перестать обсуждать это злополучное платье. Но номер не прошел.
– Знаешь, когда рабыню выставляют на продажу, ее раздевают донага, затем надевают на нее шелковую полоску ткани с широким вырезом для головы, а подпоясывают грубой веревкой. Таким образом, ее бедра, бока и ягодицы остаются видны потенциальным покупателям.
– Что значит – выставляют на продажу? – вытаращилась на него Арина, и сердце ее забилось от нехорошего предчувствия. Рот Максима скривился в усмешке, но он ничего не ответил. Он остановился у двустворчатых кованых ворот, которые тихо раскрылись перед ними. Колеса «Астон Мартина» прошуршали по гравийной дороге, машина подъехала ближе к замку на холме, который, хоть и выглядел издалека темным и нежилым, оказался очень даже обитаем. У массивных деревянных дверей – неяркие, мерцающие в темноте огни от двух настоящих факелов. Около входа – двое странно одетых мужчин. Кожаные брюки, тяжелые ботинки, широкие рубахи из мешковины. На лицах – что-то вроде боевой раскраски, похожей на ту, что делают индейцы. Один из них спокойно и неторопливо приблизился к их машине, обошел ее и открыл дверь перед Максимом.
– Good evening, – бросил ему тот. «Кожаный» признал в Максиме своего, несмотря на явное несоответствие в одежде. Смокинг смотрелся нелепо и неуместно в этих псевдосредневековых декорациях. Максим церемонно открыл дверь и подал ей руку, хотя у нее при виде «кожаных» желание выходить из машины пропало вовсе.
– Прошу, моя леди, – ерничал Максим. – Нас уже ждут.
– Я не хочу.
– Считайте это необходимым требованием для исполнения контракта, – отчеканил Максим.
Итак, они снова на «вы». Сердце болезненно сжалось.
– Что ж, – Арина вложила ладонь в его руку и покорно последовала за ним, гадая, какой кошмар он приготовил ей в наказание. Или этот кошмар – часть изначального плана? Душа Максима – потемки, и никому не известно, чего он от нее хочет. Помимо чудовищных фото с надкушенными красными яблоками.