– Никогда не слышала о Горианских играх? – спросил Максим разлюбезнейшим тоном.
– Нет, – выдохнула Арина.
– Я так и подумал, – кивнул Максим. – Пойдем.
Обхватив за талию, он увлек ее дальше, в гущу этой толпы, туда, откуда слышалась музыка. Арина увидела, что вдоль стен тут расставлены большие деревянные столы, за которыми люди едят мясо руками и пьют темное вино из металлических кубков. Она заметила, что официантки все одеты одинаково – короткие кожаные юбки, массивные кожаные браслеты, обнаженные груди, соски которых прикрыты только сомнительными темными кружками. На каждой – черный ошейник с металлическими кольцами. Они сновали между столами, спокойно реагируя на увесистые шлепки, которые им отвешивали время от времени.
– Зачем мы здесь?
– Я же сказал, хочу кое-что поснимать.
– Но что? – Ее голос сорвался.
– Сегодня здесь продажа рабыни. Редкое мероприятие в Горианских играх.
– Ты это всерьез? – еле слышно пролепетала Арина. Работорговля! Голова у нее закружилась, и какая-то вязкая дурнота подступила к самому горлу. Сейчас ее вырвет.
– Эй, Белоснежка, ну-ка, ну-ка?..
– Я хочу уйти отсюда… – глухо отвечала она. Взгляд Максима ожесточился.
– Не знаю, что ты там навоображала себе, но речь идет об игре, в которой каждый участвует добровольно.
– И рабыня? – сдавленно уронила Арина. Мимо них прошел толстый рыжий мужик в юбке-шотландке. Он отвесил что-то на английском, явно в ее адрес, но Максим тихо, спокойно сказал ему что-то, и тот в мгновение отвалил.
– Иди за мной, – и он потащил ее еще глубже, к самой сцене, откуда доносилась музыка. – Смотри.
Он указал рукой на сцену, подсвеченную сразу десятком факелов. Арина застыла, потрясенная открывшейся перед ней картиной. Музыканты не занимали сцену, они сидели сбоку маленькой группкой. На деревянном помосте стояла очень красивая смуглая девушка лет двадцати пяти, с распущенными пепельными волосами, переливающимися и блестящими в свете факелов. У стены прямо за ней возвышался большой деревянный крест в виде буквы Х, а по низкому потолку от креста до самого края помоста шла деревянная балка, в которую были вбиты крюки и какие-то железные кольца.
На одном из этих колец массивной металлической цепью была подвешена девушка. Ее обнаженные руки были закованы в широкие кожаные наручники с кольцами по всей окружности. Цепи шли от балки и закреплялись за эти кольца на наручниках девушки. Ее руки были подняты вверх и чуть назад, за голову. Цепь была натянута так сильно, что девушка не могла встать на всю ступню. Она висела, опираясь только на пальцы, и переминалась с ноги на ногу.