Не совсем веря в удачу, я ответил на уйму вопросов касательно площади помещений и оборудования, необходимого для различных занятий, назвал число учащихся, которое хотел бы набрать на разные курсы, которые намеревался предложить, и так далее, и тому подобное. Вечером в письме Маркабру я написал о том, что, пожалуй, здешние компьютеры отличаются от здешних людей большим сочувствием и логикой.
* * *
Близилась к концу Первая Тьма, а стало быть, пора было перекусить, когда мы завершили наши дела в бюро и за нами заехал Брюс. Аймерик получил должность профессора аквитанской литературы в университете. Брюс и Аймерик постарались втолковать мне, почему в Каледонском университете существует такой предмет, как литературоведение. Я этого так и не понял, но говорили они о том, что, поскольку высокоразвитой культуры без хотя бы какого-то интереса к литературе существовать не могло, каледонцы все-таки от литературоведения не отказывались — так, на всякий случай, мало ли что, вдруг на что сгодится.
Разговаривали мы громко, почти орали, пытаясь перекричать вой бури за окнами кабины. Путь до семнадцатого продуктового магазина, по совместительству — столовой, оказался недолгим. Брюс с Аймериком утверждали, что там неплохо кормят. Биерис всю дорогу молчала, слушала мои возражения и объяснения Брюса и Аймерика.
— А ты чем будешь заниматься? — поинтересовался я, когда мы вошли в туннель, ведущий к столовой.
— Брюс меня берет на постоянную работу. Мне на самом деле понравилось работать на ферме, вот я и подумала, что попрошусь туда.
— А ты так решила не потому, что хочешь смыться подальше от здешнего холода и слякоти? — спросил я. — Я понимаю, тут уныло, но…
— Ну, и из-за этого тоже, — ответила Биерис. — Но мне в самом деле там понравилось.
Последовала долгая неловкая пауза, а потом Аймерик с Брюсом заговорили о давно умерших знакомых. Биерис со мной разговаривать явно не желала, но, к счастью, тут нам принесли еду.
Вследствие действия закона о замещении роботов почти всюду работали люди — официанты, бармены, водители автобусов и так далее. Мы с Биерис поблагодарили молодого человека, который нас обслужил. Он отреагировал на это как-то странно, так что, похоже, мы нарушили какой-то местный обычай.
Я старательно выуживал куски мяса из жирной и соленой подливы, стараясь не облить ею картошку. Занимаясь этим, я предавался размышлениям. На самом деле я вовсе не намеревался обижать Биерис, а вышло, что обидел. Я завел осторожный разговор — вокруг да около насчет того, что даже в Новой Аквитании встречаются женщины, проявляющие интерес к физическому труду. Сказал я и том, что такие необычные интересы ни в коем случае не означают, что из-за этого кто-то становится donzelha в меньшей степени. Сказал, что такая экстравагантность, наоборот, может служить проявлением стиля и что, исполняя такую работу, одухотворенная красавица вроде Биерис выглядит еще красивее и одухотвореннее.