– Да, белый холодильник и плита.
– Послушайте, в каждом доме есть холодильник и плита. Что было такого, что вам запомнилось? – продолжала я свой допрос.
– Адрес, – ответил голос, ну, конечно, – я знаю адрес. А вы его знаете?
– Я знаю. Вы говорите номер дома, а я улицу, – предложила я. Ведь если даже письмо было найдено не в нашем доме, что, скорее всего, так, а у соседей, улица все равно будет та же самая.
– О кей, это был дом 11.
– Улица Виктора Марсо, – ответила я. Но как оно оказалось у Андрея? Значит, он его все-таки читал? – произнесла я вслух.
– Так это действительно вы? – так же удивленно спросил голос. Мы можем с вами сегодня встретиться?
Я совершенно отвыкла от приличных мест. Последнее время меня носило по дискотекам, барам и караоке, где в пьяном дурмане я не могла различить не только интерьеры, но и людей. Место встречи с редактором журнала оказалось таким же типичным, как все заведения в моей прошлой жизни с Андреем. Я озиралась по сторонам в страхе неожиданной встречи с ним. Он любил все пафосное, модное и дорогое. Чтобы обязательно по записи и брони, чтобы вход по приглашениям или за большие деньги, и чтобы у всех на устах. Я только хотела схватить свое письмо и исчезнуть. Меня пугали все эти разодетые красивые люди, на фоне которых я выглядела как попавшая не по адресу, подвыпившая или, скорее, не протрезвевшая гастролерша. Москва жила полной жизнью без меня.
В толпе девиц я узнавала ту себя, которой была несколько месяцев назад. Ухоженные «тридцатилетние девочки», готовые на все, лишь бы выйти замуж за посетителя этого ресторана. Здесь случайные женихи не проходили. Уже одно присутствие тут безоговорочно ставило на любом мужчине клеймо «годен».
На меня они смотрели без интереса, я бы даже сказала с жалостью, я не выдерживала сравнения с их холеным внешним видом и горящими глазами; мне тут вообще нечего было делать. Я была дурнушкой, гадким утенком, ошибкой на чужом празднике.
Вдруг их лица стали расплываться в заискивающей улыбке, а потом глаза в недоумении поднялись на ровненькие, гладенькие, заполненные гилеуроном лбы. За мой столик сел мужчина. Он был либо очень красивый, либо известный, либо богатый. Я не поняла. Я уже давно не различала людей по внешнему виду, а иногда даже и по полу. Девочки у бара, открыв рты, наблюдали за нами.
– Вы – хозяйка письма? – спросил он, улыбаясь.
– Да, а вы?
– Антон, хозяин всех этих печатных глянцевых штучек, – заулыбался он.
Мне было стыдно, неуютно и неловко сидеть рядом со всеми этими людьми, оценивающими меня с ног до головы, и не знать, кто такой Антон… Смета обо мне уже была давно составлена и была столь маленькая и ничтожная, что я хотела вскочить и убежать.