Вика сидела в оцепенении, она верила этой славной женщине, называющей ее дочерью, и жалела Абель, как жалела себя, попавшую в такую же ситуацию несколько лет назад. Но почему Хасим не рассказал ей все сам? Вдруг она вспомнила о любовных похождениях ее мужа в Москве, и сомнения в его порядочности вновь начали тревожить душу.
– Может, ваш сын и поступил благородно по отношению к той девушке, но почему он так мерзко обращается со мной?
И она рассказала его матери о тех модельках, с которыми она застукала мужа, утверждающего, что все мужчины их рода изменяли и будут изменять свои женам.
Лицо старой женщины покрылось тенью печали.
– Сейчас ты должна поесть и отдохнуть, а с этим мы разберемся потом, – сказала она, выходя из комнаты.
Все ждали приезда Хасима. В доме пекли и убирали. Повсюду развешивали гирлянды и зажигали благовонья. Вечером планировали большой праздник по поводу долгожданных каникул Хасима. Он приезжал домой на целый месяц, в течение которого и должен был появиться на свет их с Викой сын.
Его машина показалась на оливковой аллее, и вся семья высыпалась на дорогу, радостно махая руками. По традиции, первой его должна была приветствовать мать. Она стояла в нарядном платье, держа в руках полотенце и кувшин с водой. Хасим вышел из машины, и, ничего не подозревая, склонился в поклоне перед пожилой женщиной. К удивлению всей семьи, она, немного помедлив, взяла полотенце и, намочив его водой, скатала из него жгут. А потом… со все силы, на которую только была способна старуха, начала лупить обалдевшего от напора Хасима. Вика обомлела, она и еще как минимум 50 человек стояли, не шелохнувшись. Хасим отворачивался от ее ударов, но гнев и ярость матери были так велики, что полотенце достигало его повсюду. Он начал бегать вокруг машины, но мать не отставала. Она без остановки выкрикивала что-то угрожающее на местном, не всем понятном диалекте и лупила его вновь и вновь. Со стороны картина выглядела так: маленькая старая женщина, выкрикивая угрозы, яростно избивает тряпкой одного из самых известных и богатых мужчин страны, чьи портреты висят вдоль дорог всей Москвы. Он же с криками «Мама!», закрываясь от нее руками, усыпанными бриллиантами, пытается спастись от настигающих его повсюду ударов.
«Говори, кто в этом доме изменяет женам, может, твой отец изменял, может, дед, а может, все твои братья?», – наконец, до Вики дошел смысл вырывающихся из нее слов. Вся семья хохотала, по двору с лаем гоняли развеселившиеся собаки и испуганные ослы, клубы пыли, поднявшиеся из песка, окутали внутренний двор дома. Картина «Мать шейха решила отшлепать шейха» была завораживающей!