Не прошло и четверти часа, как напарник тихо засопел. А вот девушку, похоже, мучила бессонница. Шер то и дело ерзала на лежанке, словно не могла найти себе места.
— Постарайся успокоиться, — наконец вполголоса посоветовал я.
— Стараюсь, — откликнулась она. — Только… не очень получается. И холодно. Посиди со мной, пожалуйста?
Разве мог я отказать в такой просьбе? Тем более что Шер и впрямь оказалась словно ледышка. Чтобы согреть, да-да, именно по этой причине, мне пришлось ее обнять. А уж к моим губам девушка потянулась сама.
Еще мгновение назад мягкая и податливая, Шер целовала страстно, с упоением и уже ничем не напоминая по поведению скромную испуганную девочку. Скорее она больше походила на…
Озаренный догадкой, я резко отстранился и заново посмотрел на лицо Шер. Теперь я вспомнил ее совершенно точно. А еще осознал, что изначально меня сбило с толку. Именно выражение! Ведь у той, которую я видел раньше, оно было не робким, а надменно-насмешливым.
Неужели это и впрямь она?!
— Что такое? — недоуменно вопросила Шер… или все-таки Ашшарисс?
— Вот ты настырная баба! — ошарашенно выдохнул я. В душе, одновременно с недоверчивым изумлением, поднималось раздражение.
— Алекс? Ты о чем вообще?
Нет, она еще спрашивает!
— Скажи, в этом ненормальном мире все боги от нефиг делать людей домогаются? — процедил я.
Шер резко сощурилась, а потом, отметая всякие сомнения в происхождении, отрывисто бросила:
— Не все. И ты, между прочим, не человек!
Это все-таки она! Подумать только! Я, блин, божественную ящерицу целовал!
Меня передернуло от отвращения, и само собой вырвалось:
— До божества мне тоже далеко!
— Ой, брось, Алекс, тебе не все равно? — Ашшарисс нервно повела плечом. — Ты мне нравишься, я тебе вроде как тоже. В чем проблема?
— В том, что ты, мать твою двуликую, наполовину клыкастая зверюга с крыльями! — не выдержав, заорал я. — А я, блин, не зоофил! И оборотни меня не привлекают!
— Да как ты смеешь! — вспылила богиня, оттолкнув меня и мигом вскочив на ноги. — Да любой мужчина на твоем месте был бы горд, что на него такая, как я, внимание обратила!
— А такая, как ты, — это какая? — огрызнулся я. — Божественная стерва? Я не мазохист и не извращенец, чтобы подобным гордиться. Я, знаешь ли, воспитывался в обществе, где проповедуют равноправие и атеизм. Ну, или накрайняк православие. Знаешь, это религия такая, где есть офигенный всепрощающий бог, и магию он, кстати, так же, как и я, ненавидит.
— Атеизм?! — взвыла Ашшарисс, и глаза ее полыхнули яростным изумрудом. — Православие?! А если я вот прямо сейчас тебя прокляну?!