Женщины все же совершают убийства по-своему, «по-женски». Мужские серийные убийства – это, по сути, разросшаяся до чудовищных масштабов фаллическая агрессия – насильственное проникновение в тело жертвы при помощи остроконечного предмета. Женские же серийные убийства скорее пародии на стереотипы женского поведения: «черные вдовы» – вместо любящих жен; смертоносные сиделки-убийцы – вместо сестер милосердия; вместо счастливых домохозяек – злобные экономки-убийцы.
В начале XIX века немецкая вдова Анна Цванцигер, с виду чрезвычайно похожая на жабу-переростка, стала наниматься экономкой и кухаркой к судьям средних лет. Очевидно, Цванцигер надеялась, что когда-нибудь один из достойных служителей Фемиды настолько привыкнет к ее услугам, что не сможет без нее обходиться и сделает брачное предложение. Однако большинство нанимателей оказывались либо женатыми, либо помолвленными. И Анна нашла решение проблемы, отравив двух соперниц мышьяком. За компанию она отправила на тот свет судью, нескольких слуг и ребенка. Перед казнью, состоявшейся в июле 1811 года, Анна сказала тюремщикам: «Вероятно, моя смерть пойдет на пользу обществу. Дело в том, что я бы так и не смогла остановиться».
Если Цванцигер травила людей, движимая желанием устроить свою судьбу, то другие преступные экономки убивали по менее понятным причинам. Другая немецкая кухарка, Гессина Готфрид, отравила целое семейство Румф – отца, мать и пятерых детей, – подсыпав мышьяк во все блюда, приготовленные к обеду. Предположительно, здесь садизм в чистом виде: на суде в 1828 году она призналась, что зрелище предсмертной агонии жертв повергало ее в экстаз. Столь же отвратительной была французская экономка Хелен Жегадо. С 1833 по 1851 год она отравила не менее двадцати трех (а возможно, и все тридцать) мужчин, женщин и детей. Среди ее жертв были несколько монашек и родная сестра Хелен. Однажды она заявила: