— Настя, пожалуйста…
И что-то случилось. Что-то неправильное и мерзкое. Я, будто во сне, повернулась к предсказательнице. Та молниеносным движением извлекла из складок юбки небольшой пузырёк с мутной жидкостью и пиалу. Пиала была крошечной, словно из детского посудного набора…
— Руку!
Я протянула левую. Сама не знаю почему.
Заза, как умелая медсестра, сжала первую фалангу безымянного пальца и полоснула ногтём. Боль пришла с запозданием, капля крови набухала стремительно, при таком освещении казалась чёрной. Прорицательница стряхнула кровь в пиалу, а после лизнула порез. Он зажил мгновенно, но это было так мерзко… К горлу подступил комок тошноты.
— Спокойно!
Мучительница встряхнула пузырёк и разбавила кровь мутной жидкостью.
— Пей! — строго скомандовала она.
И я взяла злосчастную пиалу, опорожнила одним глотком, поставила на стол.
Лицо Зазы, кажется, смягчилось. Она бросила странный взгляд на Эдизу и только после этого взяла мою руку, вгляделась в линии. В шатре и до этого было тихо, а теперь тишина стала поистине гробовой.
— Грех, — протянула гадалка. Потом повернулась к королеве и сказала с горечью: — Большой грех на душу беру. Мало заплатила.
Я опешила, а Эдиза спросила изменившимся голосом:
— Что там?
— Долгая жизнь. Хорошая судьба. Светлая душа.
Это обо мне?
— Мы договорились, — выдохнула красноволосая, вот только голос…
Повернуть голову оказалось неимоверно трудно, шея будто окаменела. Эдиза сверлила взглядом Зазу, но уверенности в её лице становилось всё меньше. Наконец, королева сказала:
— Хорошо. Я доплачу столько же. Только избавьте меня от неё.
— Как? — единственное, что смогла сказать. Язык перестал слушаться, мышцы лица заледенели, как и всё тело.
Губы королевы растянулись в улыбке, она медленно повернулась и сказала:
— Настя, Настя… как можно быть настолько наивной? Думаешь, умения ставить блоки достаточно, чтобы переиграть менталиста? Жаль, освоить мастерство внушения ты уже не сумеешь…
Картинка дрогнула и на месте королевы возникла бледно-рыжая женщина с усталым лицом. Грехта.
Я начала медленно падать во тьму. И я точно знала — обморок никак не связан с внезапным разоблачением, это действие зелья, которым напоила прорицательница. А где-то на грани сознания звучали слова:
— Только убивать её нужно подальше от столицы, иначе найдёт. И медальон ни в коем случае не снимайте.