— Знаете, что происходит, когда несколько человек одновременно берут под контроль российские и американские спутники, и фиксируют оставленные кем-то координаты где-то, скажем, в водах Атлантики?
У Ротшильда переменилось лицо. Челюсть скосилась на бок, глаза вылезли из орбит. Широко шагнув к Алексу, будто собираясь всей своей массой вдавить того в стекло, Созидатель прошипел:
— Это блеф! Вы бы не стали так поступать, рискуя жизнью своих людей! И собственной! Это иррационально!
— Вот в этом-то и ошибка, — согласился Алекс. — Мои предки поступали так довольно часто…
Ротшильд все еще смотрел на него, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать голыми руками.
— Когда произойдет атака?! — прорычал он.
Алекс посмотрел на часы, подняв указательный палец вверх, призывая подождать:
— Один момент… пять, четыре… Собственно — сейчас.
Они еще несколько секунд смотрели друг на друга. На лице Созидателя отразилось недоверие, затем промелькнуло что-то вроде улыбки. Наверное, он успел подумать о том, что услышал самую нелепую шутку в своей жизни, а потом его взгляд остановился. Обернувшись, Алекс увидел, как сминается, скукоживается противоположная за шахтой стена Атлантиды. Он успел увидеть вспышку света, прежде чем его отбросило от окна.
* * *
Точно игрушечный, батискаф летел вперед, потеряв управление. Корпус трещал от возникшего давления, ударная волна сносила его то к скалам, то прижимала ко дну. Вадим все так же удерживал Нику из последних сил, чувствуя, что вот-вот рука, которой он вцепился в ножку сидения, разожмется. За первой волной шла вторая, затем третья. Колин кое-как пытался спасти аппарат от ударов. Они лишились нескольких прожекторов, по стене текла струйка воды с бензиновым запахом.
— Да рули ты! — кричала Сэб что есть силы.
Еще полчаса ада, и все стихло. Вадим поначалу даже решил, что умер, но потом понял, что просто крепко закрыл глаза и перестал дышать. Подняв голову, он осмотрелся. Сэб сидела у стены, зажав обвисшую руку. Колин, тихо ругаясь под нос, выравнивал батискаф. Вадим посмотрел на Нику, опасаясь худшего. Но та смотрела на него. И впервые за это время ее взгляд был осмысленным.
— Где Алекс? — спросила она бескровными губами.
Ей никто не ответил. Вскоре в батискафе стало душно. Вероятно, пострадал прибор по очистке воздуха. Колин предупредил, что начинается подъем. Уши заложило, мутило. Но когда в корпус начал проникать растворенный в верхних слоях воды солнечный свет, на душе вдруг стало так радостно, что Вадим зассмеялся. Он думал, что другие его не поймут, устыдился, но, обернувшись, увидел, как улыбается Сэб, и тут же кривится. Рука была сломана и опухала на глазах. Колин сказал какую-то бездарную колкость, и все рассмеялись. Все, даже Ника.