Не знаю, что уж там Джордан прочитал в моем лице, но настаивать он не стал.
– Ладно. Не надо полиции. – Он кладет на середину стола свои ладони. – Просто выполни одну мою просьбу?.. – Не дождавшись от меня ответа, он продолжает: – Больше не держи в себе ничего. Тебе необходимо с кем-то делиться своими проблемами, кому-то довериться, и этот человек – я. Я не стану тебя судить. Я никогда не обижу тебя. И никогда не подведу. Пусть раньше я совершал некрасивые поступки, плохо относился к людям… к тем, кто это заслужил, но тебя я не обижу – никогда. Клянусь.
Тон у него страстный, лицо серьезное.
– Даю тебе честное слово. И я его не нарушу. – Джордан ласково улыбается мне.
Я хочу ему верить. Хочу.
Но я просто не способна никому доверять. Этим даром я не наделена.
Я не знаю, что сказать, поэтому делаю то, что у меня получается лучше всего: уклоняюсь от ответа. Улыбаясь, киваю и спрашиваю:
– Ну, и что теперь?
Темные глаза Джордана пытливо всматриваются в мое лицо. А вдруг он не отступится? – мелькает у меня в голове.
Отступился.
– Теперь… – говорит Джордан, поднимаясь из-за стола, – мы выпьем еще текилы.
Джордан
Никогда не думал, что в отношениях с женщинами меня будет интересовать что-то, кроме секса.
Но с Мией мне хочется настоящей близости. Сам не знаю почему.
И хотя я достаточно близок с ней, наверно, ближе, чем кто-либо другой, кому посчастливилось завоевать ее доверие, мне хочется большего.
Я хочу, чтобы она принадлежала мне вся целиком. Без остатка.
Утром, когда текила выветрилась из головы, я забеспокоился, что в наших с ней отношениях, возможно, появится некая неловкость.
Не из-за того, что Мия разоткровенничалась со мной… вовсе нет.
Мое отношение к ней ничуть не изменилось, я все так же страстно желаю ее.
Но теперь мне очень хочется набить морду тому отморозку.
Я пришел в ярость, узнав, что он ее ударил. Но та ярость – ничто в сравнении с тем, что я чувствую теперь, зная, что он избивал ее регулярно. Этому даже нет названия. Знаю одно: я хочу убить человека, которого ни разу в жизни не видел, и сделал бы это с превеликим удовольствием.
Нужно было видеть лицо Мии, когда она рассказала, как он над ней издевался… ей было стыдно. Как будто она сама виновата в том, что с ней случилось.
Мне было больно за нее… за себя. Эти две боли теперь нераздельны. Ее боль слилась с моей собственной.
Но это потому, что она – Мия. От нее нельзя просто так взять и уйти после того, как ты познакомился с ней. Она не такая.
Сама того не сознавая, она проникает во все поры твоей души, и ты неизбежно чувствуешь ее. Именно это и произошло со мной.