Долгие годы практики.
Наконец я осмеливаюсь посмотреть на него. Видно, что он расстроен, о чем свидетельствуют и сдвинутые брови, и огорчение во взгляде.
– Мне жаль, что Уэйд спросил… ну, ты понимаешь, – тихо говорит Джордан. – Он не хотел обидеть. Просто человек он такой, прямодушный.
– Да все нормально, – улыбаюсь я, беззаботно пожимая плечами. Мне легко изображать беспечность, потому что я все еще играю роль стороннего наблюдателя.
Джордан наклоняется, приближает ко мне свое лицо.
– Перед другими, Мия, можешь притворяться сколько душе угодно. Я понимаю, что иначе тебе нельзя. – Подняв руку, большим пальцем он проводит по моим губам. – Но передо мной – не надо.
Потрясенная до глубины души, в ответ я лишь киваю.
Ладонью придерживая мое лицо, он губами прижимается к моему лбу, притягивает меня к себе на грудь, выражая остальное без слов.
Сейчас я созвучна с ним каждой клеточкой своего существа.
Слышу покашливание Уэйда. Мы с Джорданом мгновенно разомкнули объятия.
Уэйд фыркнул.
– Держи. – Он дает Джордану ключи от машины. – Езжайте на моей. Зачем вам трястись в гробу на восемь мест, если вас всего двое.
– Ты уверен? – уточняет Джордан.
Уэйд кивает.
– Берите ее и развлекайтесь. Машина во дворе. Вернетесь, там же ее и оставь. Если меня здесь не будет, ключи брось в почтовый ящик.
– Хорошо. Спасибо, Уэйд, большое спасибо. – Джордан пожимает Уэйду руку.
– Не за что, сынок. Удачи. Передавай привет отцу. Как у него дела? Что-то не видно его в последнее время.
– У него все нормально. Сейчас в отъезде. Деду сделали операцию, и отец уже несколько недель ухаживает за ним.
– Передай, что я о нем справлялся, – говорит Уэйд.
– Непременно. Спасибо.
– До свидания, – прощаюсь я, следуя за Джорданом к выходу. – Рада была познакомиться с вами, Уэйд.
– Взаимно, юная леди.
В то же мгновение, как мы выходим на улицу, я спрашиваю у Джордана:
– Как твой дедушка?
Джордан смотрит на меня с сердечностью во взгляде.
– Поправляется. Я звонил вчера отцу и с дедом поговорил. Он бранит меня по чем свет, на мозги мне давит, значит, ему определенно лучше. – Джордан тепло улыбается.
– Прости, что раньше не поинтересовалась. Временами голова до отказа забита, все не упомнишь.
– Понимаю. – Он тронул меня за плечо. – Подожди здесь. Кое-что из машины заберу.
Джордан подбежал к своему «Мустангу», открыл багажник, достал сумку-холодильник.
– Наш обед, – поясняет он, возвращаясь ко мне.
– Пикник приготовил, Джордан Мэттьюз?
Впервые я вижу, что на щеках его проступила краска смущения.
– Может быть, – бормочет он и трогается с места.