Добежав до машины, бросаю сумку в нишу для ног, сажусь за руль, уезжаю.
Перед глазами все расплывается. Я их тру и понимаю, что плачу.
Почему? Сама не знаю.
* * *
Я еду в мини-супермаркет, паркуюсь далеко от входа, захожу в магазин и покупаю продукты – столько, сколько в состоянии унести. Картофельные чипсы, конфеты, печенье, мороженое – хватаю все, что попадается под руку.
Возвращаюсь в машину, вскрываю упаковки и начинаю есть. Как всегда. Хотя в моем случае «есть», пожалуй, слишком благородное слово: я не ем, а пожираю.
Наевшись до отвала, так что живот чуть не лопается, я на мгновение испытываю облегчение. Потом смотрю на пустые упаковки и контейнеры, и меня охватывает тошнотворное, позорное чувство вины.
Я складываю упаковки в пакет, озираюсь по сторонам. Поблизости никого. Иду к урне, бросаю в нее пакет. Потом быстро иду к аллейке деревьев, высаженных по периметру магазина, прячусь за ними, опираясь на ствол одного из них. Сую два пальца в рот и опорожняю желудок.
Возвращаюсь к своей машине, влажной салфеткой начисто вытираю руки, сую в рот мятный леденец.
Наконец-то самообладание вернулось ко мне. Я завожу машину и еду домой.
Мне невдомек, что Форбс уже ждет меня – его машина не стоит перед домом. Возможно, он специально припарковался в другом месте: Форбс любит, чтобы превосходство было на его стороне. Увидев его у своей двери, я пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку, тянет назад.
– Ну уж нет, не убежишь.
От него пахнет духами.
И сексом.
Сексом, которым он только что занимался.
Даже душ не удосужился принять.
Закончил трахаться на стороне и пришел сюда. А может, это я «на стороне». Может, его постоянная девушка как раз та.
Форбс выхватывает ключи из моей руки, отпирает дверь и заталкивает меня в мою квартиру.
Я спотыкаюсь, но быстро принимаю устойчивое положение. Почему-то мне очень важно, чтобы сейчас я не упала перед ним.
Отступая, я прижимаюсь к спинке дивана, кладу руки на ее верх, пальцами впиваюсь в нее.
Мне не ведомо, что у Форбса на уме, но я должна быть готова к худшему.
Он кладет ключи на столик у двери, прислоняется к ней, сложив на груди руки. Я смотрю, как играют его мускулы. Первое время, когда мы только начали встречаться, я любила смотреть на его сильные руки. Мне казалось, они такие надежные.
Теперь, глядя на его руки, я вижу только уродливую силу, причиняющую боль. Страх, который они мне внушают. Тот самый страх, с которым я выросла, – по милости человека точно такого, как он.
Все, с меня хватит. Я больше не хочу ни боли, ни страха.
Не теперь.
Вообще никогда.