– Эта такая хорошенькая блондинка с упругой попкой? – ухмыляется парень. – И машина у нее такая же клевая, как она сама? Была здесь на днях, на день всего останавливалась.
Она была здесь на днях?
Все мои мышцы сжимаются, каменеют.
– Видать, свиданка у нее здесь была, – продолжает мудак. – И, судя по твоему лицу, явно не с тобой. – Он гогочет. – Не раскатывай губу, мужик. Я дерьмо не сливаю.
Перегнувшись через стойку, я хватаю его за рубашку, стаскивая со стула.
– Выкладывай давай, где она, говори, – шиплю я ему в лицо, – не то сначала задницу тебе надеру, а потом пойду барабанить во все двери твоего задрипанного мотеля, вытаскивая всех твоих постоянных клиентов – а они ведь не любят, чтобы их прерывали, у них почасовая оплата, – пока не найду ее.
Парень открывает рот, но я не даю ему и слова сказать.
– И не вздумай пугать меня копами. У меня отец коп… – Каюсь, солгал. Но я вынужден разыгрывать все свои карты, – так что не трать свое гребаное время. Они пальцем не пошевельнут ради твоей гнусной дыры и такой мрази, как ты. Говори, в каком она номере!
Он хватается за свою рубашку, выдергивает ее из моей руки. Тяжело дыша, орет сердито:
– Ладно! Как скажешь! Плевать я хотел! В сто шестом.
– Вот видишь, как все просто?
Хлопнув дверью, я иду по галерее к номеру Мии.
Сто шестой. Я стучу в дверь и жду.
Никто не отзывается.
Смотрю сквозь щель в шторах. В комнате темно, только телевизор мерцает. Мии нигде не видно.
Снова стучу, громче, окликаю ее по имени.
Жду. Прислушиваюсь.
Тишина.
– Мия! – Снова стучу. – Я знаю, ты там. Твоя машина перед мотелем. Мне просто нужно знать, что с тобой все хорошо.
Прижимаюсь ухом к двери, прислушиваюсь, не раздастся ли какой шум. Потом слышу ее… едва уловимо.
– Мия! – кричу я снова. Сердце бухает, как отбойный молоток.
– Джордан.
Не раздумывая, отступаю на шаг и ногой бью по замку. Он поддается с первого удара.
Врываюсь в номер, там полный бардак. Разорванные упаковки и контейнеры из-под пищевых продуктов… один лишь мусор, всюду.
Слышу, как она стонет. В ванной.
Она лежит на полу. У меня внутри все опускается.
В одну секунду мой взгляд отмечает все детали. На лбу и на волосах у нее засохшая кровь. Лицо измазано в чем-то похожем на шоколад.
Потом в нос мне бьет тошнотворный запах. Я бросаю взгляд вокруг, вижу блевотину в раковине и над ней… разбитое зеркало.
Я падаю на колени рядом с ней.
– Мия. Это я. Я здесь. Боже, детка, что стряслось? – Я беру ее за руку. Костяшки пальцев разодраны, на них засохшая кровь, – это она разбила зеркало.
Черт. Что ты сотворила с собой, детка?