– Нет. Моего отца. Он сейчас в отъезде, ухаживает за больным дедом. Так что мне одному приходится держать оборону.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет. Ему сделали небольшую операцию и на несколько недель прописали постельный режим, вот отец и поехал ухаживать за ним.
Я киваю.
– Что ж, спасибо. Еще раз. – Улыбнувшись, я делаю несколько шагов назад и быстро скрываюсь в своем номере.
Запираю дверь, прислоняюсь к ней.
Дыши глубже, Мия.
Все будет хорошо. Вроде неплохой парень, хоть поначалу и был немного груб.
Ага, Форбс тоже казался хорошим парнем.
Я хватаю стул, который только что заметила у туалетного столика, тащу его к двери, запихиваю под дверную ручку.
Береженого Бог бережет.
Поворачиваюсь, впервые обвожу взглядом комнату. Симпатичная комната. У задней стены кровать с четырьмя столбиками, убранная в бежевых тонах. Сбоку – большое окно. На дальней стене – двустворчатая застекленная дверь. Я подхожу к ней, отодвигаю шторы, всматриваюсь через стекло. Мне мало что видно: крыльцо и деревья вдалеке, омываемые лунным сиянием. Утром еще раз посмотрю.
Проверяю, заперта ли эта дверь, затем задвигаю шторы, в том числе оконные.
Стою посреди комнаты.
От звенящей тишины мороз по коже, в голову снова лезут пугающие мысли.
Страх свернулся клубочком внутри, отравляет душу.
Не отдавая себе отчета, я прямиком иду в ванную, опускаюсь на колени перед унитазом, поднимаю крышку сиденья и опорожняю желудок.
Джордан
Несколькими часами ранее…
Я встаю с кровати. Снимаю презерватив, завязываю его на конце узлом и швыряю в мусорное ведро. Хватаю с пола джинсы, начинаю их надевать.
– Побудь еще в постели со мной. – Рука Шоны вылезает из-под одеяла, хватает мою руку, тянет за нее.
Я высвобождаю свою руку.
– Не могу. Дела. Да и постель эту надо перестелить.
Это ложь. В гостинице сейчас дел никаких. Чтобы были дела, нужны постояльцы, а таковых в данный момент нет, так что конец света не наступит, если эта кровать побудет неперестеленной еще какое-то время. Я просто не хочу нежиться вместе с ней в постели.
А Шона просит именно этого. Конечно, так прямо не говорит. Но я знаю, когда мои отношения с женщинами достигают точки кипения.
Для меня это знак: пора сматывать удочки.
С женщинами у меня один разговор.
Я занимаюсь с ними сексом.
Точка.
Шона это знает. Я ее сразу предупредил, еще перед тем, как мы легли с ней в постель в первый раз. И всех сразу предупреждаю. Жаль, что они не слушают, как бы я ни акцентировал на этом их внимание.
Полагаю, пришло время положить конец нашей интрижке. Жаль. Она очень недурна в постели.