-Ну, ничего себе,- мой смех проносится по всему первому этажу, звонкий, удивлённый смех заставляет встать с помятой подушки и пройтись по гостиной взад - вперёд. Я заново принялась просматривать фотографии уже совсем в другом настроении, чем была прежде. На одной фотографии беззаботно смеюсь, окружённая друзьями, на второй что-то увлечённо рассказываю.
-А я хорошенькая,- вновь смеюсь, внимательно вглядываясь в своё лучезарное лицо, но следующая фотография немного поубавила мою веселость. Мои руку крепко - крепко обнимают шею брата, а губы, растянутые всё в той же счастливой улыбке, прижимаются к его щеке. Ярослав смотрит в камеру, широко улыбается, обвивая своими сильными руками мою талию.
Сейчас себя ненавидела.
Ведь именно я лишила его возможности улыбаться, радоваться жизни, просто жить. Вытираю покрасневшие глаза ладонью, неотрывная взгляд от Ярослава, а после безжалостно, мокрыми пальцами, загибаю часть фотографии, часть на которой была запечатлена я.
-Прости,- шепчу, проводя подушечкой пальца по лицу брата, прислушиваясь к тишине, будто сквозь неё до меня дойдёт ответ, но нет, мне уже никто не мог ответить.
Следующая, последняя фотография, была сделана совсем недавно. Я прижимаюсь спиной к стене, нервно сжимая в руках стакан, а тем временем глаза лихорадочно обыскивают многолюдный зал. Нет намёка на улыбку, на счастье, лишь какую-то обречённость излучал этот снимок
Аккуратно убираю фотографии обратно в конверт, задержавшись на изображении Ярослава. В этом конверте не просто фотокарточки, в них две жизни: беззаботная жизнь Киры, не знающей, что значит страдания, но привыкшей из пустяка делать великую трагедию; и жизнь Киры, познавшей потерю брата, не любовь мужа и его же предательство. Мне потребовалось несколько минут на то, чтобы теплее одеться и выйти из дома. Стены пустых комнат уничтожали меня морально, но зря надеялась на помощь свежего воздуха - улицы серые и безлюдные, только дождь с шумом соприкасается с землёй, заставляя зябко поёжиться. Я поймала такси, которое, на моё невезение, было вызвано жильцом одного из ближайших домов.
-Я заплачу больше,- с этими словами захлопнула дверь, удобнее устраиваясь в салоне машины. Таксис лишь пожал плечами, разворачивая автомобиль в нужном мне направлении. Похороны брата - это единственный и, как мне думалось раньше, последний раз, когда я шагнула за устрашающие чугунные ворота, но чувство вины заставляет назвать адрес кладбища, где покоиться родственник.
-Погода сегодня ужасная,- причитал мужчина, ближе наклоняясь к рулю,- Ничего за этим дождём не разглядишь.