Голос отвлёк от воспоминаний, в которых было хорошо и спокойно, в которых, казалось, я была счастлива, но как обычно случается, покинув хорошее, возвращаешься в реальность не в лучшем настроении:
-Включите музыку,- попросила, на секунду позабыв, что для просьбы необходимо добавить,- Пожалуйста.
-Да магнитола, девушка, не работает, давно надо было её отдать в ремонт.
-Тогда включите тишину,- рявкнула, в конец, обозлившись на болтливого таксиста. Он же расстроился моей дерзости, но тишину в салоне организовал до самого приезда, после характерно вырвав из моих рук деньги. Не посмела сдержать ухмылки, выходя из автомобиля на холодный воздух.
-Нахалка!
Наверное, кладбище - это не лучшее место для злобы, но на оскорбление незнакомого мужчины, получившего за несколько километров баснословную сумму, не смогла не ответить изящным жестом рук, описывающим ему подробный дальнейший путь.
Дождь тем временем усиливался, но благо выложенная асфальтированная дорожка была очищена от грязных опавших листьев. Ветер, точно волк, пугающе завыл, отчего мне пришлось ускорить шаг. Лишний раз не оглядываюсь назад и по сторонам - ничего кроме венков и крестов там увидеть нельзя.
-Ярослав,- прошептала, ступая за небольшой заборчик, отделяющий брата от многих других усопших,- Здравствуй.
Чуть прищуренный взгляд с намёком на улыбку, обращён точно на меня в немом приветствии, губы же, изогнутые в улыбку, согревают, несмотря на внешний холод. Подхожу чуть ближе и опускаюсь на колени рядом с возвышающейся мраморной плитой, изображающей моего Ярослава.
-Я так по тебе скучаю,- знаю, что рядом никого нет, что это наше с ним личное пространство, доступное только нам двоим - никто не услышит, никто не увидит, но почему-то продолжаю шептать,- Нам так тебя не хватает.
Прижимаю ладонь к холодной поверхности, на которой изображено лицо брата, и медленно поглаживаю её озябшими пальцами.
-Прости меня,- ползу на коленях ещё ближе, пока лоб не касается плиты,- Прости, прости, прости, прости…
Язык заплетается, выдаёт что-то непонятное, а оно в своё очередь перерастает в рыдания.
-Ты прав,- пальцы немеют от холода, но я упорно продолжаю гладить брата по лицу, хотя умом понимаю, что это бесполезно - он не почувствует, а мне легче не станет,- Ты был всегда прав. Я глупая.
Наверное, уже никогда этот груз не покинет меня, и никакие слова не помогут почувствовать облегчение. Отползаю к рядом стоящей лавочке, попутно вытирая влажные от слёз глаза. Мои попытки остановить рыдания не дали результатов, или же я быстро сдалась, прижав ладошки к груди.