группу.
Правда, сейчас не время ломать над этим голову – ведь она стоит в крайне неудобной позе и вот-вот зазвучит музыка. Как бы то ни было: Лиз есть Лиз. Популярность, приходит к выводу Кенни, во многом связана с уверенностью в себе. А по мнению Кенни, у Лиз самоуверенности больше, чем у всех остальных обитателей Меридиана, вместе взятых.
Несмотря на то, что Кенни – одна из немногих, кто видел, как Лиз плачет и бесится с досады, кто видел ту сторону Лиз Эмерсон, которую та старательно пытается скрывать, Лиз в глазах Кенни остается твердыней. Какой бы жизнь Кенни ни казалась со стороны, в ней мало стабильности. Лиз – ее константа. Лиз поддерживает Кенни, когда ее родители ссорятся, когда успеваемость падает и мир теряет точку опоры.
Кенни досчитывает последние такты и срывается с места, погружаясь в водоворот отрепетированных вращений, прыжков и наклонов. И больше она ни о чем не думает.
Глава 11
Одиннадцатиклассники
– Куда, говоришь, ты ехал, сынок?
– В «Костко», – отвечает Лиам. Он смотрит на полицейского, но краем глаза наблюдает за дверью. Она снова открывается, на этот раз впуская из ночи Лили Максим и Андреа Карстен, которые, вне сомнения, прибыли сюда, чтобы убедиться в достоверности слухов. Они ненавидят Лиз Эмерсон, потому что она их игнорирует. Глаза у них красные, и, подойдя к группе меридианских школьников, сгрудившихся у низенького столика, они начинают всхлипывать.
В выпускном классе Лиама сто сорок три ученика, и добрая треть из них сейчас здесь. Непонятно почему. Лиз Эмерсон занесло на той проклятой дороге – дураку ведь ясно, что нынешним вечером лучше не разъезжать в темноте.
– Мама попросила кое-что купить, – добавляет он.
– И ты увидел автомобиль Элизабет, когда ехал мимо?
Лиз Эмерсон, – машинально поправляет он полицейского про себя. Для него она всегда Лиз Эмерсон. Он знает ее не настолько хорошо, чтобы называть ее по имени, и в то же время не настолько хорошо, чтобы думать о ней так часто, как он это делает.
– Да.
– Как ты догадался, что это ее автомобиль?
– Ее автомобиль я узнал бы где угодно.
Это он произнес, не раздумывая, и тут же пожалел о своих словах, когда полицейский спросил:
– Вы были близкими друзьями?
– Нет, – отвечает Лиам. – Не совсем.
Вовсе не были друзьями.
Полицейский как-то странно глянул на него. Лиаму все равно. Он снова обращает взгляд на своих одноклассников. Те, стоя кучкой, шепчутся, плачут друг у друга на плече. Причем не просто плачут – рыдают так, что от их всхлипов всё вокруг сотрясается. Лиаму хочется крикнуть им, что она не умерла. Она жива, находится где-то здесь, дальше по коридору – вся переломанная, но живая. А все ревут так, будто ее больше нет.