Но Лиз не появлялась, и через минуту Джулию охватила паника. Дождь полил сильнее, она почти ничего не видела за пеленой струй. Джулия устремилась на пирс, встала на краю, ожидая, что Лиз вот-вот всплывет, но та не показывалась.
– Лиз! – крикнула Джулия, наклоняясь над водой. – Лиз!..
И взвизгнула, звонко и пронзительно, потому что Лиз, внезапно вынырнув, схватила ее и увлекла за собой под воду.
Джулия вынырнула, хватая ртом воздух. Лиз тоже отдувалась, потому что она смеялась, когда сдергивала Джулию с пирса. На языке у Джулии вертелись с полсотни нелестных выражений в адрес подруги, пока она откашливалась и отплевывалась, но, повернувшись, она увидела, что Лиз хохочет, задыхаясь от смеха. И при этом она вся такая сияющая, красивая – ее Лиз.
И Джулия стала забрызгивать ее водой.
Лиз в долгу не осталась, и они под дождем принялись гоняться друг за другом в пруду. Запрокидывая головы, пили небесную влагу. У обеих кожа на пальцах сморщилась от воды, мокрые волосы липли к голове.
В конце концов они выбрались на пирс и распластались на нем. Ливень утих до моросящего дождя. Щекочущая морось рассеивалась в воздухе мглою, от этого мир вокруг терял очертания и, казалось, существовал только для них, для них одних.
Джулия лежала, закрыв глаза; ей в спину тут и там впивались неровности расщепленных досок пирса.
– Спасибо, что пошла со мной.
Джулия улыбнулась и выдохнула в ответ что-то нечленораздельное. Раскинув широко руки, она ощущала, как с каждым ее вздохом натягивается эластичная ткань бюстгальтера. У нее было такое чувство, что она растворяется в окружающей среде, не может определить, где кончается она сама и начинается внешний мир.
– Люблю я вас, девчонки, – произнесла вдруг Лиз с горячностью в голосе. – Тебя и Кенни. Даже не знаю, что бы я без вас делала.
Джулия открыла глаза. Лиз лежала рядом; ее голый живот едва заметно вздымался и опускался. Волосы выбились из хвостика и обрамляли ее лицо, как гнездо, и Джулии внезапно стало страшно, ведь Лиз, ее Лиз, всегда держала свое сердце на замке.
– Ты пьяна? – спросила она неуверенным тоном.
– Нет, – ответила Лиз с улыбкой.
Джулия видела Лиз в бальных платьях и пижамах, в блейзере от Ральфа Лорена и шлепках из «Таргета», но никогда еще она не видела Лиз такой прекрасной – глаза закрыты, губы едва заметно изогнуты, – ибо до того мгновения слово «безмятежная» никогда не ассоциировалось у нее с Лиз Эмерсон.
Лиз вздохнула. Беззвучно, лишь чуть приоткрыв губы.
– Порой, – промолвила она, да так тихо, что Джулия засомневалась, что Лиз обращалась к ней, – порой я забываю, что я живая.