, подумал он, потом еще раз повторил это про себя, ибо не мог поверить своему счастью.
Лиз Эмерсон в моих объятиях.Она была теплая и легче, чем он полагал.
Он посадил ее на переднее сиденье своего видавшего виды «Лебарона». У него мелькнула мысль, что надо бы зайти в дом и предупредить маму о том, что он ненадолго отлучится, но потом передумал. Мама все равно не проснется, да он и не знал, как ей объяснить, зачем он куда-то едет среди ночи.
– Ты… меня похищаешь? – пробормотала Лиз, когда Лиам дал задний ход, отъезжая от дома.
– Можно и так сказать, – ответил он. – Надеюсь, ты не станешь блевать в моей машине?
Ее стошнило.
– Проклятье.
Остаток пути они ехали молча. Лиам знал, где живет Лиз, – все знали, где живет Лиз. Однако впервые он видел ее дом вблизи и не понимал, почему ему так неловко уже от одной мысли, что он должен войти к ней домой.
Прокашлявшись, он спросил:
– Лиз, у тебя есть ключи от дома?
Она не ответила. Лиам заглушил мотор и в наступившей тишине снова задал свой вопрос, потом повторил его еще дважды, прежде чем она наконец-то невнятно произнесла:
– Под кооовриком.
Лиам вылез из машины, подошел к дверце со стороны пассажирского сиденья, вытащил Лиз. Она обмякла у него на руках. Вместе с ней он поднялся на крыльцо, неуклюже опустился на корточки и, прислонив ее к плечу, рукой стал шарить под ковриком, пока не нащупал ключ, приклеенный скотчем к нижней стороне коврика.
– Глупее не придумать, – буркнул он.
С Лиз на руках он выпрямился, отпер дверь, нащупал выключатель. Внутри дом был такой же большой, каким казался снаружи; красивый, отметил Лиам, все сплошь ясные линии и четкие грани, но как будто необитаемый. Идя через холл, он вдруг подумал, что идиотское место, выбранное для хранения запасного ключа, пожалуй, не самая большая странность в этом доме: здесь многое навевало тоску.
Он попытался аккуратно опустить Лиз на белый диван, но в итоге фактически свалил ее, как мешок: он выдохся, пока ее нес, так как не отличался выносливостью и могучим телосложением. Потом он огляделся и, когда его взгляд снова упал на Лиз, она уже опять стала недосягаемой. В том мире, которому она принадлежала, ему не было места.
Поэтому он ушел.
Направляясь через холл к выходу, он услышал, что она окликает его:
– Лиам, – выдохнула Лиз. – Спасибо.
Он замедлил шаг. Чуть не развернулся, чтобы остаться.
Но не остался. Прошел через холл с высоким потолком и покинул ее дом. Перед тем, как выйти на холод, погасил свет, оставив ее спать в темноте.
Лиам убедил себя, что сейчас Лиз слишком пьяна и наутро ничего не вспомнит. В понедельник она, как обычно, не обращала на него внимания, будто его вовсе не существует, и он решил, что рассудил верно.