Глава 59
Второй посетитель
В поднявшейся суматохе никто не замечает, как Лиам встает со своего места, сует руки в карманы и направляется туда, куда ушла Моника.
К палате, где лежит Лиз, он подходит как раз в тот момент, когда Моника ее покидает.
– О, – произносит она, торопливо отирая глаза. – Привет. Ты… ты…
– Можно мне к ней? – тихо спрашивает Лиам.
Моника медлит с ответом, оценивающе смотрит на него, так внимательно, как еще не оценивала ни одного из парней Лиз, и наконец едва заметно кивает.
Лиаму приходится на мгновение закрыть глаза, – она так похожа на Лиз.
Потом он подходит к двери, пальцами обнимает холодную ручку, делает вдох и заходит в палату.
Дверь он оставляет открытой и чувствует, что Моника стоит у палаты, не в дверном проеме, а чуть в стороне, так что он ее не видит, – дает ему возможность побыть наедине с ее дочерью, за что он ей безмерно благодарен. Он не хочет оставаться совсем наедине с Лиз Эмерсон, но хочет ее видеть. Он хочет ее видеть.
Лиам сидит на стуле и смотрит на Лиз. Внимательно. Скользит взглядом по трубкам, подведенным к ее носу и закрепленным на внутренней стороне ее запястий. Наблюдает, как едва заметно поднимается и опускается ее грудь. Видит бледно-голубые вены, проступающие из-под сероватой кожи.
Он произносит одно-единственное слово:
– Почему?
Он так давно хотел спросить ее, что сейчас этот короткий вопрос, произнесенный вслух, ему самому показался каким-то до странного сюрреалистичным. В конце пятого класса он хотел спросить: Почему ты не замечаешь меня? В девятом классе хотел спросить: Зачем ты это сделала? Когда увидел, как она смотрит на небо, хотел спросить: Почему ты боишься быть самой собой? В тот день в вестибюле перед спортзалом хотел спросить: Почему ты стараешься казаться железной? После той вечеринки хотел спросить: Почему ты не помнишь?
Он не спрашивал раньше, так как был уверен, что она не ответит.
Она не отвечает.
– Лиз, – говорит он, и это еще одно, что он всегда хотел произнести, – ее имя. Просто ее имя. – Лиз, я никогда не думал, что ты сдашься первая.
Лиам вцепился в металлические прутья спинки больничной койки, сжимает их так крепко, что его пальцы становятся почти такими же белыми, как ее лицо.
– Лиз, – снова произносит он. Закрывает глаза и лбом прижимается к прутьям. Шепчет: – Прошу тебя. Помни про небо.
Она не отвечает, и через минуту он уходит.