Неизвестно, не военная ли, часом, тайна те отчетики из разбившегося самолёта. Шлёпнут вояки за разглашение, и кончится моя жизнь раньше, чем планировалось.
Но Рой производил на меня впечатление человека, на которого можно безоглядно положиться. Столь могучее обаяние спокойной, уверенной силы исходило от него, что я ему доверился.
Изложение моих представлений о предмете заняло с полчаса.
— Немало знаешь… Интересно, откуда? Не хочешь, не отвечай, это твои проблемы. Так я начну сначала: к детям вернуться хочешь?
— Ну, допустим. А что моё желание меняет?
— Есть способ.
Я не спешил загораться надеждой, опасливо поинтересовавшись:
— А почему с этим ко мне? Что, больше обратиться не к кому?
— Нравишься ты мне. Убедительная мотивация?
— Не девица я, чтобы нравиться. Говори толком.
— Я не с бухты-барахты, поверь. Давно уж к тебе приглядываюсь. Ну, так что, подписываешься?
В едальню ввалилась толпа подвыпивших ребят и девчат, с шумом взялась исследовать холодильники на предмет закуски.
Рой поднялся со стула также неспешно-ловко-быстро, как делал всё, показал на них глазами:
— Всё, братан. Молчим. Разговора не было. Я тебя ещё найду, тогда продолжим.
Пожал мне руку выше локтя и пропал в гулкой пустоте коридора. Я поднял со стола свою посудину, подлил в остывший напиток кипятку и перебрался за столик к молодёжи — послушать баек.
Хмурое утро разродилось вручением нам очередного подарка жизни.
— Это ссылка, — подняла Рат глаза от бланка командировочного предписания, — но ссылка почётная.
— Гм?
— А я всегда говорила тебе: язык не распускай.
— Да я вроде…
— Молчи. Песенки твои двусмысленные, шепотки с Роем на кухне… Рой изгой, отверженный. Он бывший десантник, профессиональный убийца, его все боятся. Но это не значит, что кто-нибудь испугается мелкого фельдшеришку Шуру. А вот за что я должна с тобой вместе страдать?
— Должно, за то, что плохо воспитала.
— Да уж…
— А что это за место такое — Кардин? И почему на целую неделю командировка? Что там делать?
— Кардин — брошенный город в Песках. Там есть вода, потому в его руинах собралась тьма всякого сброда чуть не со всей пустыни. Беглые преступники, бродяги, цыгане…
— Тут разве цыгане водятся? Никогда не видел!
— Цыгане везде водятся… Плюс ко всему нашей клиентуры там пропасть. В пустыне рехнуться несложно, тем паче в мёртвом городе. Та ещё обстановочка… По профилю из Кардина не госпитализируют, там и так, считай, филиал. А едем мы с тобой на ежегодный праздник богини Великой Пустыни, у нас его обыкновенно Фестивалем Безумцев зовут. Ну, что большие народные сборища для «Скорой» хуже стихийного бедствия — не тебе объяснять, работы будет выше крыши.