— Не пропадёт. Тут, верстах в пяти от базы, припал кто-то.
— Припал?
— Ага. Судорожный, стал-быть, припадок. Опять небось какой-нибудь синяк суррогатов взамен водки объелся.
— Я и смотрю, не торопишься.
— Торопиться? Пошто? Глядишь, пока доедем, очнётся да уползёт.
Рат как в воду глядела: неизвестного пьянчуги на месте не оказалось. Лишь бутылка из-под стеклоочистителя да сломанный пластиковый стаканчик скучали под кустом в компании вонючего рыбьего скелета. Промолвив пару слов насчёт цен на бензин, Патрик развернулся.
— Зенит, мы свободны. Как бы это нам обратно на базу попасть? Начальнице отчёт по Фестивалю рожать. — При упоминании о кровавом празднике у меня по хребту пробежала дрожь.
— Роды отставить. Вам в соседнем квадрате констатация.
— Ох уж эти упокойники…
Начальница ни с того ни с сего обозлилась:
— Ты-то что вздыхаешь? Тебе привыкать? Великий констататор — на три справки о смерти в Песках всего четыре патрона потратил, и то чужих!
Зачем она так…
Снова убитая женщина, и опять беременная. На сей раз маньяк растерзал жертву прямо на пороге её собственного дома.
— Ударил камнем по голове, потом задушил вот этим. — Полисмен демонстрирует мне кусок капронового шнура, концы которого закреплены для удобства пользования на пустых катушках из-под ниток. — Ну, и всё остальное…
Остальное таково: кривым сапожным шилом, тоже брошенным на месте преступления, изувер многократно протыкал живот задушенной, превращая его буквально в фарш. Нет, это не просто охотник за женщинами — его провоцирует на зверство именно беременность…
— Смотри, вторая за такое небольшое время, — бормочет Люси, заполняя бумажки.
— Третья, — угрюмо поправляет полицейский, — на прошлой неделе в Каменках вечером нашли зарубленную топором. Грешили на ревнивого мужа, но не подтвердилось — тот до поздней ночи гулял на крестинах у приятеля, его всё время видели десятка три народу.
— И что, тоже беременная?
Офицер кивнул.
— Одна рука. Убивает он их по-разному, но живот у всех истерзан. — Полицейский, не справившись с собой, извергает длинную нецензурную тираду. — Извините, мэм. Нет терпёжу. Ох, попадись он мне…
— Кто бы это мог быть? — недоумевала моя начальница. — Дичь какая-то. Природой генетически заложено — не трогать детёнышей и беременных самок. Насколько ж психика должна быть вывернута у урода…
Полицейский вздохнул:
— Знать кто, давно б уж по всем дорогам патрули в лицо каждому прохожему заглядывали. Но ведь не видали его. Ни единого свидетеля — осторожен, скот. А слухи уже поползли, ещё пара трупов, и такая паника начнётся…