— А ещё всем работникам «Скорой помощи» хозяйка предоставляет очень существенные скидки. До тридцати процентов!
Услышав такое, я немедленно выдернул из-под Патрикова бокала рекламную картоночку, сложил её вчетверо и прибрал в нагрудный карман.
Начальница одобрительно кивнула и снова подступилась к чашке со сливками, не зная, как их трескать. Чайные ложки в кафе отсутствовали напрочь, со столовой она не могла справиться. Пришлось помогать — зачерпывать пышную пену, пахнущую ванилью, и класть ложку на стол, где она немедленно опустошалась.
За этим занятием я не услышал приближения машины, отреагировав уже только на голос:
— Пани Рат, это вы меня напрягаете?
Люси промычала что-то утвердительное, без отрыва от сливок. Я дал вместо неё необходимые пояснения, и Войцех, угрюмо кивнув, повернулся к своему автомобилю.
— Обожди, куда ты? Перекуси, здесь вкусно и недорого.
— Некогда.
— Ну хоть кофе выпей. Угощаю.
— Забот бардзо много. — Фельдшер инфекционной перевозки в подтверждение своих слов продемонстрировал пухлую пачку перевозочных нарядов и, раздражённо хлопнув дверью кабины, отбыл.
Мышка подняла перепачканную мордочку. Аппетитно облизнувшись, мечтательно произнесла, глядя вслед фургону Войцеха:
— Три вещи есть в свете, на которые можно смотреть бесконечно, и никогда не надоест.
Патрик поинтересовался какие.
— Вода, небо…
— И огонь?
— Не-а. И то, как другие за меня работу делают.
База встретила нас непривычной суетой. Народ кучками стоял во дворе и за оградой, горячо обсуждая неведомо что. Сотрудников собралось раза в три больше обычного и прибывали ещё. За нами начала выстраиваться целая очередь транспорта «Скорой помощи», многие объезжали нас по обочине, норовя встать поближе к зданию станции. Вылезающий из него народ оживлённо присоединялся к группам беседующих, махал руками, приветствуя встреченных знакомых.
В стороне, заехав задними колёсами на клумбу, воздвигся административный джип, напротив — чёрно-белый полицейский автомобиль, медленно проворачивающий сигнальные огни на крыше. Наш главврач что-то объясняла двоим плотным мужчинам в одинаковых тёмных костюмах, наглухо удушенным жёсткими белыми воротничками и строгими узкими галстуками. Под пиджаками слева у обоих наблюдались некие солидных размеров образования. Судя по почтительным жестам державшихся сзади патрульных, то было немаленькое полицейское начальство.
Машины «Скорой» всё продолжали подъезжать. Такое их количество мне доводилось видеть прежде лишь на похоронах, когда все свободные от дела медики купно с подавляющим большинством тех, кто, предположительно, обслуживал вызова, собирались на площадке у кладбища, чтобы проститься с очередной жертвой мира, где мы работаем. Мира, откуда нет выхода даже после смерти. И не рассказывайте мне про рай. Нам и в раю занятие сыщется.