— Эй, Люсь!
— Что там?
— Мы далеко от базы?
— Не особенно. Миль девять-десять.
— Вели завернуть.
— Для чего?
— Потом объясню. Поверь, позарез надо. Жизненно.
Рат пожала крошечными плечиками и отдала водителю нужные распоряжения.
Бог ли, Хозяин ли маньяка или кто там сегодня вертел моей судьбой оказался ко мне благосклонен. Роя я увидел, едва мы заехали во двор, — он подпирал плечом ствол чахлой скоропомощной яблоньки, покуривая.
Я кубарем выкатился из машины мало что не под ноги ему и ринулся навстречу Тот неторопливо раздавил окурок, гася огонь голыми пальцами, отщёлкнул в сторону, приподнял в приветствии ладонь. Прищурился:
— Что, дозрел?
— Не вполне, но есть выход. — Я торопливо выпалил ему свой план.
Рой кривовато усмехнулся:
— На чужом горбу, значит, в рай проехать хочешь. Ну, орёл. У самого кишка тонка, так дай другого подставлю. Отвалился от яблони.
— А, чёрт с тобой. Ты, ясно, скот, но дело сделаем. Обожди чуток, снаряжение соберу. Грузи народ пока.
Я не обиделся. Цель — она порой может оправдать средства. Если кто не пройдёт по проложенному мной пути — что ж, я-то успею попасть домой раньше, чем военные нагромоздят новый заслон на пути Ключа.
Кого же мне взять с собой? Так долго я прожил в этом мире, а друзей не нажил. Всех, кто мне сколько-нибудь близок, можно пересчитать по пальцам. Сочту на одной руке: Люси, Дженни, Патрик… Лина — той я не нужен. Она сама уйдёт в раскрывшийся проход. Кто ещё? Ах да. Водитель, что привёз меня сюда, — Игорек. Куда ж мне дома без него? Всё? Всё. Не густо. Все на базе.
Мечусь по станции, собирая их в автомобиль. Один и тот же вопрос:
— Куда?
Один и тот же ответ:
— Домой.
Пожимая плечами, недоумевая, лезут в салон.
— Быстрее, Патрик.
До зоны Зеркала рукой подать — одиннадцать миль. Пассажиры жмутся поближе к кабине, настороженно, испуганно поглядывая на заткнутого в самый дальний угол психа, роняющего из перекошенного рта струйку тягучей слюны на грязную больничную рубаху Сидящий напротив Рой лязгает железом, собирая какую-то жуткую огнестрельную штуковину.
Люси, взобравшись на капот, недоумевающе оглядывает странную компанию. В бусинках глаз — тревога.
— Шура, что ты затеял?
Сжато обрисовываю ситуацию. Начальница мрачнеет.
— Хорошо подумал?
Киваю. Думано-передумано, что там говорить.
— Шура, ты не прав.
— ??
— Ты медик или уже где? Ты человек или нет, наконец? Он же больной.
— Ох, не зли меня, начальница. Вспомни тех беременных.
Рат непреклонна.
— Александр, — на моей памяти она впервые называет меня так, — каков бы он ни был — он больной. Кем бы он ни был — он человек. Кто ты такой, чтобы распоряжаться его жизнью? Кто дал тебе право судить?