Потом была раздача подарков с ахами, охами, с укоризнами: «Да зачем это!»
Был веселый стол на скорую руку, но со всем свежим или малосольным. А брат почему-то пристально приглядывался к нему и советовал:
— Ты, может, в клуб вон с Иркой пойдешь, развеешься?
— Нет, что угодно, только не это.
— Ладно, мы завтра компанию сорганизуем, развеселим.
— Чего-нибудь другое, только не это.
— А что это ты какой-то измотанный. Случилось чего? — он все приглядывался, приглядывался.
— Да так, мелочи жизни.
Тут они втроем приступили к нему и не успокоились, пока не вытянули из него все.
— Ну так бросай это дело к черту и приезжай сюда, — заключил брат без долгих рассуждений.
И он вдруг подумал: почему и в самом деле не приехать. Но тут же возразил:
— А что я тут буду делать?
— Здрасте! — в один голос отозвались братан со снохой. — У нас экономисты вон как нужны.
Он сказал, что весь в долгах, а рассчитываться нечем. Они удивились, откуда у него долги.
— Да я же за эту чертову комнату вперед за полгода уплатил! — в сердцах воскликнул он.
— Ну, это не беда, — ответил брат, подумав. — Пять сотен тебе хватит?
— А они что у тебя валяются?
— Это твои, — вдруг заявил брат с улыбкой. — Твоя доля от дома.
— От какого дома?
— Да ну от того, в котором мы живем, — Федор потрепал его по плечу. — Мать же нам его на троих завещала. Вот и забирай свою третью часть.
Странно как-то, сколько уж лет, как матери нет, а жизнь здесь все идет по ее завещанию и наказам. И сколько он помнит себя, всегда так было в этом доме. После смерти отца тоже долго так же: отец наказывал, отец советовал, отец завещал. Завтра надо будет сходить на их могилы.
— Да ты не слушаешь меня, что ли? — донесся до него голос брата. — Я говорю, мать на троих нам дом завещала. Вот и забирай свою третью часть.
— Ты что ее продал, эту третью часть?
— Как я ее мог продать? — Федор засмеялся. — Эх ты, экономист! Отложил на книжку долг для тебя.
— Да ну тебя к черту. Какая там доля — вон у тебя их трое!
— А они им сейчас ни к чему.
— Так Ирине отдай.
— А ей тоже не в надобность. Она пока школьница. Вот станешь на ноги — сам и отдашь.
Он удивился: до чего же все просто. А сестричка все обхаживала да оглаживала его и повторяла:
— Приезжай, братка, приезжай.
— В общем, завтра все решим окончательно… Утро вечера мудренее, — заключил вдруг Федор, вставая. — А сейчас… На реку пойдем?
— А вот туда я с радостью.
— У меня там три «морды» стоят. С прошлой недели не проверял.
Он вспомнил, что «морды» — это такое рыболовное сооружение, продолговатое, наподобие свиного рыла, сплетенное из талов.