— Сам ты на ремонте! Это же до революции… Так раньше люди на шахтах работали…
— А, до революции, — наконец-то сообразил я.
— Ну да. А вот еще!
Женька опять схватил какую-то картинку. Я увидел сгорбленного старика, который, навалившись грудью на ручки старинного плуга, увязая ногами в земле, помогал тощей лошаденке тянуть этот плуг через поле. Рядом со стариком, тоже напирая на плуг, брел мальчишка с хмурым и бледным лицом.
— Крестьянин, — догадался я. — Тоже до революции.
— Спасибо, сам понял, — ядовито сказал Женька.
— Конечно, понял, — обиженно ответил я. — А ты смейся, пожалуйста. Я же в то время не жил еще на свете.
— А в исторический кружок для чего записался? Не знаешь разве, что рабочих и крестьян эксплуатировали богачи?
— Знаю.
Женька снова порылся среди бумажек.
— Эх, еще бы картинку про русско-японскую войну раздобыть! Царь когда эту войну затеял, рабочие все возмутились и решили: революцию надо поскорее начинать.
Сколько мы ни искали в журналах, нужной нам картинки о русско-японской войне найти не могли.
— Ничего, — подумав, успокоил меня Женька. — Я попрошу у Ивана Николаевича, когда он из командировки приедет. А для картинки мы в альбоме пустое место оставим. Он, смотри, что мне дал!
На открытке, которую показал Женька, был изображен военный корабль с башнями и пушками. Он несся по синему морю, рассекая волны. На одной мачте развевался красный флаг.
— Броненосец «Потемкин», — сказал Женька.
— Ну, это я знаю! Это мы еще в четвертом классе учили! На нем матросы восстание подняли из-за того, что их гнилым мясом кормили. Всех офицеров побросали за борт…
Очень довольный своими знаниями, я гордо посмотрел на Женьку. Но он в ответ фыркнул.
— Здорово ты учил, Серега. Из-за гнилого мяса никто восстания поднимать не будет. «Потемкин» стоял в море, недалеко от Одессы. А в Одессе бастовали рабочие. Они позвали на помощь матросов. А офицеры не хотели, чтобы матросы рабочим помогали. Понял? Гнилое мясо только так, для повода было. Эх, ты! Перестал в кружок ходить, а Иван Николаевич нам рассказывал про это очень подробно.
Я молчал, пристыженный. А потом спросил:
— Женька! А для чего нам это надо — «Потемкин»? Ведь он по Черному морю плавал. А у нас тема — Овражная улица.
— Это, Серега, я и сам не знаю, — признался Женька. — Иван Николаевич сказал: революция по всей России началась. В разных городах. Так и надо показать в альбоме. И про Девятое января найти картинку, когда царь приказал в мирную демонстрацию стрелять, и про Октябрьскую стачку, когда два миллиона рабочих бастовало!.. А лучше бы, конечно, сразу про Овражную. Вот мне Иван Николаевич специально фотокарточку дал. Узнаешь?