На рассвете Ренган отправился на конюшню, растолкал конюха, оседлал жеребца и выехал. Горец знал, что лучше явиться на ристалище спозаранку, пока нет сутолоки, пока из Бредигена не подоспели сотни охочих до бесплатного развлечения зевак. В самом деле, когда он явился на ристалище, толпа только-только начала собираться.
Солдат поручил коня заботам грума в бело-зеленом, накупил пирожков у торговца, занял лучшее место на трибуне, бросил под ноги узел со снаряжением и принялся жевать. Перед боем набивать брюхо не годится, но Ренган по опыту знал, что до пеших боев дело дойдет еще не скоро.
Постепенно сидения рядом стали заполняться зеваками. Соседом Ренгана оказался словоохотливый старичок. Горожанин покосился на длинный меч, который солдат пристроил между колен, на щит, блестящий свежей краской и не решился заговорить. Трибуна, которую выбрал горец, предназначалась для простолюдинов, да Ренгану и не хотелось сидеть среди господ, к тому же отсюда было лучше видно поле для конных поединков – но появление здесь здоровенного молодца с двуручным мечом было несколько странно. Поразмыслив, старичок обратился к соседу с другой стороны – черноусому мужчине средних лет, явившемуся на празднество с женой и двумя молоденькими дочерьми. Девицы как раз, напротив, проявляли к Ренгану определенный интерес – видимо, поэтому родители посадили их подальше от горца. Едва публика расселась по местам, старичок, сосед Ренагана, тут же принялся объяснять черноусому всевозможные тонкости устройства турнирных боев. Черноусый кивал – должно быть, болтовня старика оказалась приемлемой альтернативой ворчливым упрекам его супруги, недовольной, кажется, всем на свете. Мужчина демонстративно отвернулся от жены, и стал попеременно кивать да поддакивать в ответ на разъяснения соседа. Девушки шептались, хихикали и строили глазки Ренгану. Когда же горец подмигнул старшей, их восторгу не было предела и матери пришлось пригрозить, что немедленно уведет вертихвосток, если они не станут вести себя, как надлежит благовоспитанным девицам. Это немного утихомирило красавиц.
Тут на середину ратного поля вышел герольд, сопровождаемый трубачами. Прозвучал довольно заковыристый сигнал, трибуны смолкли, герольд провозгласил традиционные приветствия и объявил о начале турнира, который дает гость славного города Бредигена герцог Фиеро Ранаванский. Затем герольд в течение четверти часа объявлял имена вассалов Фиеро и наконец предложил славным воинам бросать вызов поименованным «хозяевам ратного поля». Трибуны встретили призыв рукоплесканиями, толпа напротив – ревом и свистом. По одну сторону ратного поля оруженосцы обрубили канаты и между ограждений показались восьмеро воинов в белом и зеленом – рыцари из Ранавана. После непродолжительной заминки выстроились противники. Болтливый старик тут же принялся пояснять черноусому, что, как правило, в первом бою противниками «хозяев поля» оказываются более родовитые дворяне. Черноусый степенно кивнул и поинтересовался, хорошо ли сосед знает геральдику и как можно определить родовитость носителя герба. Старик охотно пустился в долгие разъяснения, которые сводились к следующему: чем проще рисунок герба, тем наверняка родовитей будет обладатель, ибо род его обзавелся эмблемой в старые времена, когда рисовали скверно и неохотно, а геральдика как благородная наука делала только первые шаги, и процедуры не были установлены. Соседи дружно покосились на простенький герб Ар-Арраха, тот сперва сурово нахмурился, потом вновь украдкой подмигнул девицам, что вызвало у красоток приступ веселья.