Вызванный мною дождь все еще шел, и крутится у военного робота мне надоело. Я вернулся в диспетчерскую, сел на место оператора и задумался, можно ли каким-нибудь образом выйти на этих непонятных военных, едва не устроивших в Эленгарде крупнейший теракт за всю историю Восточно-Европейской Конфедерации. Непосредственные исполнители сбежали. Но они ведь не действовали тут сами по себе. Служба безопасности «Алимитед хеус» не пыталась им помешать, а, напротив, была готова оказывать всякое содействие. Значит…
— На каком этаже кабинет вашего начальника? — Спросил я у диспетчера.
— На тридцать шестом.
— Он у себя?
— Не знаю. В его кабинете камеры нет.
— Ты можешь с ним связаться?
Диспетчер попробовал, но начальник не пожелал отвечать на звонок.
— Ладно. Сиди тут.
Когда я спустился на тридцать шестой этаж, то обнаружил кучу людей в коридоре. Общее настроение — испуганно-подавленное. Люди растеряно переговаривались. Я уловил реплики:
— Посреди бела дня…
— И кому это понадобилось?.. Зачем?..
— Кто-нибудь вызвал полицию?..
— Да, они уже едут.
Полицию?.. У меня возникло неприятное предчувствие.
— Что тут случилось? — Поинтересовался я у какой-то женщины. Поначалу — когда это был только вопрос — она не захотела отвечать, отвела взгляд. Пока она видела перед собой незнакомого семнадцатилетнего парня, вопрос не имел значения. Вот так всегда. Люди слишком концентрируются на внешнем. Пришлось показать ей истинное положение вещей — и этот же вопрос мгновенно приобрел первостепенную важность. Она ответила, и я кивнул в такт ее словам и своим мыслям — мои подозрения подтвердились.
Покажется странным, но когда заставляю других людей служить себе, то я ни у кого не отнимаю свободу. Нельзя отнять у людей то, чего у них нет. Им только кажется, что они свободны в обычной жизни. На самом же деле есть огромное множество причин, которые обуславливают мышление и восприятие, оставаясь при этом неизвестными тем, кто мыслит и воспринимает. Можно смешать с пищей или распылить в воздухе наркотик, под воздействием которого человек станет злым, сладострастным или плаксивым. Причина изменения поведения останется неизвестной человеку, но его мышление и реакции изменятся.
Причин, влияющих на мышление и поведение, огромное множество. Если вещества, распыленные в воздухе или содержащиеся в пище, еще можно обнаружить, то иные, более тонкие причины, не сумеет обнаружить ни один ученый. Ценностная шкала обычного человека обусловлена воспитанием, социальными связями, инстинктами, религией и прочими посторонними вещами. «Ломая» человека, на самом деле я просто освобождаю его от всех тех ценностных оков, которыми он был скован от своего рождения. Другими словами, на первоначальном этапе я ломаю вовсе не чужую волю, а ту клетку, в которую она заточена.