Все это время я был с ним рядом — не заводил разговоров, а просто молча сопровождал, отслеживая изменения в настроении агента. Он был удивлен увиденным, хотя и старался никак не проявлять свои эмоции. Конечно, он мог имитировать удивление. Нельзя было исключать, что та группа лиц, которой было поручено следить за мной и обеспечивать безопасность, на деле сливала информацию другой группе — той, которая за мной охотилась. Эта теория хорошо объясняла, почему мои таинственные недоброжелатели были в курсе каждого моего чиха, а их самих до сих пор не сумели вычислить и изловить. Поэтому я сначала «освободил» начальника собственной службы безопасности, а затем — двух его помощников и задал им несколько простых вопросов. Увы, информацию на сторону они не сливали. Выяснилось заодно, что все трое — офицеры ВЕСБ, как я и подозревал. Неудивительно. Лопухам с улицы герр Рихтер сторожить бы меня не доверил. Осталось понять только, почему же эти профессионалы, которым поручили охранять меня, раз за разом пропускали мяч. Я поинтересовался, какие шаги ими были предприняты для обнаружения «недоброжелателей» после взрыва в аэропоезде — Ларс рассказал о предпринятых ими мерах, и я не смог найти ничего, к чему можно было бы придраться или что-нибудь, что они могли сделать, но не сделали. Однако те, кого они пытались найти, кажется, учли все и всегда были на два шага впереди профессионалов из ВЕСБ.
Подобный уровень организации преступной группы, если Ларс оценивал его правильно, выглядел как-то совершенно неестественно. Тут напрашивались три варианта: либо меня пыталась укокошить какая-то элитная группа профи, существовавшая в самой ВЕСБ (но зачем? с учетом тотального контроля над ВЕСБ со стороны Рихтера Эзенхофа этот вариант выглядел малореальным); либо действовала аналогичная спецслужба другой страны (что у нас там есть из потенциальных конкурентов? Весготия? Китай?); либо… либо дело тут было вовсе не в уровне подготовки и технического обеспечения агентов, а действовал фактор мистического характера. Скажем, если за мной следил ясновидец, нашедший способ скрывать свое внимание, то никакие, даже самые титанические, усилия группы Ларса по обнаружению «хвостов» или «жучков» не могли принести успеха в принципе — ведь ничего подобного не было и в помине.
Идея о том, что в этом деле замешана мистика заставила меня взглянуть на происходящее несколько более серьезно, чем до сих пор: я привык к своему превосходству над обычными людьми, но если против меня действует несколько психокинетиков, о превосходстве можно забыть. Мой талант, заточенный на прямое столкновение и порабощение, оказывался практически бесполезен в ситуации, когда никакого непосредственного противника не наблюдалось.